Л О М О Н О С О В С К О Е Мореходное училище ВМФ 13 - Боевой орден – радисту

Боевой орден – радисту

Указом Президиума Верховного Совета СССР, - сообщала газета «Известия», - 10 октября 1988 года начальник судовой радиостанции танкера «Олекма» Балтийского флота Михаил Григорьевич Новиков награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
Так было отмечено мужество и отвага выпускника ЛМУ ВМФ, проявленные при выполнении воинского долга.



В ЛМУ долго гадали, что могло произойти до тех пор, пока не появилась статья корреспондента Р.Игнатьева, проливающая свет на события разыгравшиеся в Персидском заливе. « Информация о нападении на советский танкер в проливе Массау-Северный стала известна в ГШ ВМФ спустя несколько часов после получения сигнала «Бедствие». Экипаж танкера «Олекма» уже не нуждался в помощи…

Почти шесть месяцев этот танкер работал в Персидском заливе, обеспечивая боевые корабли ВМФ СССР топливом и пресной водой. Танкерная война, развернутая правительствами Ирана и Ирака, была направлена на блокаду нефтяных промыслов в Красном море. Для защиты торговли и обеспечения безопасности мореплавания советского торгового флота в зону военных действий были направлены корабли советского ВМФ.
31 мая 1988 года капитан судна получил приказание возвращаться на родную базу. В южных широтах быстро темнело. Танкер шел с ходовыми огнями. Особым прожектором подсвечивался флаг вспомогательного флота ВМФ СССР. Освещалась и надпись, указывающая порт приписки. На дымовой трубе хорошо был виден серп и молот. Неожиданно из темноты выскочили быстроходные катера, которые шли на большой скорости без ходовых огней и опознавательных знаков. В 23.45 катера взяли курс на советский танкер. Подвахтенная команда отдыхала. На мостике находился капитан, рулевой и вахтенный помощник. Выстрелы прозвучали резко и отозвались громким эхом. Вслед за ними вздрогнул ходовой мостик, и раздались взрывы. На корабле сыграли пожарную тревогу.
Все произошло быстро. Нападавшие катера скрылись в темноте. Танкер получил попадания в радиорубку и рефрижераторную камеру. В радиорубке погиб начальник судовой радиостанции Михаил Григорьевич Новиков, который в ту ночь как раз нес вахту. Других жертв не было». Такова была официальная версия.
Окончив Ломоносовское Мореходное училище в 1967 году, Михаил Новиков получил назначение на вспомогательный флот радиооператором. К 1975 году Михаил Григорьевич стал опытным радиоспециалистом и ему предложили должность начальника радиостанции на танкере «Олекма».
Танкер строился в Финляндии на судоверфи Раума-Репола как транспортное судно морского флота. Танкер имел водоизмещение 4000/6700 тонн. Дизельная энергетическая установка фирмы «Бурмейстер и вайн» позволяла развивать скорость до 14 узлов, а запас топлива обеспечивал автономность плавания до 8000 миль. В середине 70-х годов танкер был передан в состав ВМФ, переоборудован для передачи груза на ходу.
Служба на танкере вырисовывала хорошую перспективу. Судно планировалось использовать на дальних рейсах. Привлекала возможность увидеть далекие страны, да и зарплата в иностранной валюте существенно увеличивала бюджет семьи. Поэтому Новиков принял предложение без колебаний.
Просторная радиорубка, выкрашенная в светлые тона, и современное радиооборудование радовали глаз. Особенно нравился немецкий магнитофон «Грюндик». Его качество воспроизведения магнитных записей намного превышало отечественные аналоги. Мощная система внутрикорабельной связи разносила модную музыку по всему судну. Ее в любой момент времени мог выключить капитан, если требовалось передать команды, касающиеся всего экипажа. Вообще музыку «гоняли» только во время общекорабельных авралов. На ходу трансляцию включали только утром днем и вечером для прослушивания последних известий. Капитан строго придерживался этого расписания. Исключение составлял помполит, который иногда просил передать радиогазету. Новиков записывал радиогазету на магнитофон и просил «добро» у капитана на передачу по судовой трансляции.
Рост могущества СССР на море вызывал раздражение у зарубежных средств массовой информации. Радиостанция «Свободная Европа» из Мюнхена рассказывала слушателям о диссидентах и слабости советской экономики. Отдельные факты политической жизни страны комментировала английская вещательная компания «Би-Би-Си». Ей вторил «Голос Америки».
Экипаж танкера состоял из сорока человек. Радиостанцию обслуживали трое: начальник радиостанции и два радиооператора (один из них женщина А.А.Лемешко). Они всегда узнавали первыми последние новости из различных источников.
Командно-штабные учения «Запад-81» на Балтике потребовали задействовать все средства вспомогательного флота. В учение были втянуты мощные корабельные соединения и огромная масса десантных средств. «Олекма» металась по Балтийскому морю разбитому на квадраты, ожидая очередных указаний из штаба флота. Опустошив танки с мазутом и дизельным топливом, танкер возвращался на базы снабжения и снова уходил в море.
Связь работала бесперебойно. Чуткие уши радистов выхватывали из эфира точки и тире морзянки, из которых складывался текст. После расшифровки радиограмма докладывалась капитану. Судовая радиостанция работала в основном на прием. Натовские средства радиоперехвата цеплялись за каждую группу цифр, проскакивающих сквозь заборы помех. Танкер словно подводная лодка должен был соблюдать скрытность. В точках встречи танкера с боевыми кораблями часто появлялись надоевшие «Фантомы» с опознавательными знаками ФРГ и Дании. Швеция соблюдала нейтралитет и не вмешивалась в маневры стран Варшавского договора. В результате активных действий экипаж танкера отработал все операции по передаче топлива на ходу в море и получил высокую оценку со стороны командования.
Завершив командно-штабные учения, командование ДКБФ получило указание подготовить предложения по выводу сил Балтфлота в Северное море проливами Скагеррак и Каттегат. Оба пролива находились под неусыпным контролем НАТО.
После учений «Олекма» отстаивалась в Калининграде. Команда отдыхала, посещая местные увеселительные учреждения. Механики ремонтировали машину. Новиков позвонил домой и поговорил с женой. Она просила приехать в Ломоносов. Михаил доложил капитану, который разрешил краткосрочный отпуск.
Новиков вернулся на судно через неделю. Встреча с женой его порадовала. Дочери подрастали, жене помогали родители. Жена пожаловалась, что он редко бывает дома. Михаил только усмехнулся. Ему было приятно быть в теплой домашней обстановке, но звал корабль, без которого трудно жить.
На танкере ждали новости. Капитан сообщил, что судно собираются направить в Атлантику, попросил подготовить аппаратуру и узнать подробности в отделе связи.
Суда вспомогательного флота мало отличались от своих гражданских собратьев. Те же танкеры, водолеи, буксиры. Их выдавал только флаг, под которым ходило судно. Темно-синее полотнище с крыжом флага ВМФ в левом верхнем углу порою сливалось с цветом корпуса. Моряки такой флаг часто называли «джинсовый» за сходства цвета ткани. Определить национальную принадлежность судна с далекого расстояния было трудно даже в бинокль. Идентификатором служила дымовая труба, на которой красовался традиционный «Серп и молот». В странах НАТО на Балтике хорошо знали суда обеспечения не только по позывным и названиям на борту, но и по почерку радистов.
Сведения о выходе танкера в Атлантику подтвердились. Михаил Григорьевич разобрал формуляры, заполнил акты на перевод аппаратуры в другие технические категории и направился в отдел связи.
В отделе предложили установить на судне приемник «Прибой», который можно было использовать для автоматического приема и регистрации телеграфных сигналов на шести частотах в коротковолновом диапазоне. Радиоприемник «Сибирь» использовался в качестве эксплуатационного приемника на судах морского и промыслового флота при плавании в любых широтах. Приемник обеспечивал стыковку с магнитофонами любого типа и телеграфными аппаратами. «Сибирь» позволяла входить в связь и работу без подстройки в процессе приема информации. Сотрудники отдела убедили Новикова, что замена и монтаж оборудования не займут много времени.
Пока судно перекрашивали и приводили в порядок, группа монтажников успела произвести монтаж и проверку радиоаппаратуры на судне.
На Ближнем Востоке разгорался очередной международный конфликт между Ираном и Ираком. Причиной конфликта была нефть, в которой остро нуждалась Америка и страны Европы. В апреле 1984 года разыгралась «танкерная война». Каждые три дня поступали сообщения об очередной жертве конфликта.
В зоне Персидского залива находились военные корабли ВМФ СССР и США. В их задачу входило наблюдение за зоной конфликта, проводка конвоев с зафрахтованными судами. В ГШ ВМФ было известно, что США направляют в зону конфликта крупную группировку в составе авианосца, крейсеров УРО, эсминцев и фрегатов. Суэцкий канал был закрыт для плавания всех судов.
Командующий ВМФ принял решение направить в Персидский залив нейтральное судно, способное заправлять топливом боевые корабли Черноморского и Тихоокеанского флотов в зоне конфликта, а также прояснить обстановку на месте. Решение о посылке танкера «Олекма» принималось в Москве.
Ранним утром от стенки Калининградского порта как обычно отошел танкер. Провожающих не было. Швартовая команда сбросила концы с кнехтов. Прощальный гудок разбудил уснувших чаек, сонный диспетчер прошептал по УКВ «Добро». Танкер медленно пополз вдоль камышей канала. Михаил Новиков, стоя на крыле мостика, докуривал сигарету. Солнце медленно всходило на востоке. Он впервые отправлялся в далекое плавание.
Почти перед самым отходом капитан «Олекмы» представил Новикову двух прикомандированных членов экипажа. Одного звали Алексей, который был специалистом по спецсвязи, второй назвался Сергеем – по радиоразведке. Оба товарища по судовому расписанию подчинялись начальнику радиостанции.
-Михаил Григорьевич, - сказал Сергей. – Мы установили на танкере специальную аппаратуру. О ней знаете теперь только вы и мы, вопросов задавать не надо. Вахту будем нести вместе. Танкер уходит в зону конфликта арабских государств. Сами понимаете, что наши действия не для чужих ушей. В случае чего оборудование подлежит уничтожению.
-Делайте, что хотите, - безразлично ответил Новиков.
Алексей и Сергей действительно делали свое дело. Как по «щучьему веленью» к судну подъезжали машины, с которых выгружали аппаратуру. Бригада монтажников прокладывала провода и подсоединяла блоки. На крыше средней надстройки появились новые антенны.
Сергей настраивал аппаратуру и не обратил внимание на вошедшего Михаила. Знакомые точки и тире радовали слух. Он крутил ручку настройки приемника, проверяя знакомые частоты. Стук закрывающейся двери в радиорубку заставил его оглянуться.
-Привет, - сказал Сергей, увидев Михаила. – Как дела?
-Все в порядке, подходим к Балтийску.
-Что слышно в эфире?
-Так, обыкновенная болтовня. Работают немцы. Переговариваются насчет проводки какого-то судна по Кильскому каналу.
Экватор пересекали в районе Гвинейской впадины. Эфир предательски молчал. За пределами берега Республики Конго мирно шлялись львы и пантеры. В мощный бинокль можно было разглядеть только одинокие пальмы. Папуасками явно не пахло, что вселяло грусть в душу второго помощника капитана, который часто напевал песню Александра Городницкого о пальмах, баобабах и жене французского посла. О крокодилах временно забыли. Хватало акул, которые посещали корму танкера после каждого обеда, когда за борт выкидывали пищевые отходы. Жадные рыбы заглатывали все, что оставалось от обильной пищи экипажа танкера..
Сергей не вылезал их рубки радиостанции. Позывные американского авианосца едва прослушивались. Сообщали о запуске вертолетов и атаке иранских катеров. Случайно промелькнуло имя советского танкера «Маршал Чуйков», который подорвался на мине на подходе к Кувейту. Судно получило пробоину около 40 м2 Однако, благодаря хорошему состоянию водонепроницаемых переборок танкер своим ходом дошел до порта назначения. Сергей не стал информировать об этом капитана, считая, что такое сообщение может внести элемент неуверенности в достижении поставленной цели.
С минами сталкивались и американцы. Взрыв под днищем танкера «Бриджстон» произошел в носовой части. Судно продолжало идти вперед. Экипаж не сразу понял, в чем дело. Увидев куски обшивки, которые загнуло наверх, матросы помчались на мостик. Судно шло в балласте. Капитан выровнял танкер и самым малым ходом достиг Кувейта. Созданием серьезной минной опасности Иран поставил род угрозу срыва вывоза сырой нефти.
МПК-127 «Комсомолец Грузии» находился в зоне конфликта с 1 сентября 1987 года. Вскоре к нему присоединись корабли севастопольской бригады тральщиков «Курский комсомолец» и «Снайпер». В их задачу входило противоминное обеспечение судоходства в этом районе. Африканская жара действовала на экипажи, разлагая дисциплину. Тропическая одежда не спасала от жары. Командиры кораблей периодически объявляли учебную пожарную тревогу и обливали всех забортной водой.
Танкер «Олекма» был в 15 милях от порта Кейптаун. Мыс Доброй Надежды остался за кормой. Боцман рассказывал о страшных людоедах. Помполит молчал и посмеивался. Вечером он распорядился найти фильм «Дети капитана Гранта», считая, что его просмотр поможет экипажу расслабиться. Приближался канун Нового 1988 года.
Михаил читал книгу Джой Адамсон «Пиппа бросает вызов». Ему нравились книги о животных, а это произведение особенно. Гепардов он видел только в зоопарке. Здоровые пятнистые кошки с серьезным видом бродили по клетке, не обращая внимания на зрителей. Он никак не мог понять женщину, которая много лет провела в Африке и посвятила свою жизнь изучению поведения диких кошек. Он мысленно сравнивал поведение людей и животных. Убежденное повествование Адамсон наводило на мысль, что дикие кошки лучше цивилизованных. «Они по крайней мере знают, чего хотят», - думал Новиков, дочитывая главу о любовных играх молодых гепардов. Ему вспомнились дочери, и он решил, что после плавания обязательно прочитает им эту книгу.
По данным радиоперехвата американцы вели активные действия против ВМС Ирана. Эсминцы «Кидд», «Лефтунч», «Янг» и «Хоэл» обстреливали нефтеперерабатывающие платформы под прикрытием самолетов палубной авиации. Обстановка в Персидском заливе продолжала оставаться напряженной, вызывая негативную реакцию со стороны правительств Японии, Англии и Франции. Капитаны иностранных супертанкеров отказывались следовать самостоятельно к берегам Саудовской Аравии. Эфир гудел сообщениями корреспондентов радиостанций всего мира. Телеграфное агентство Советского Союза воздерживалось от комментариев. Американцы вели себя дружелюбно и даже снабжали советские боевые корабли информацией.
На танкере заканчивались продукты и пресная вода. Приказом капитана на судне ввели режим экономии. Михаил Григорьевич жадно вслушивался в эфир, желая получить информацию о координатах места встречи с рефрижератором, который вез запас продовольствия. КП Балтийского флота на связь не выходило. Танкер перешел в распоряжение оперативной эскадры. На мостике Михаил встречал укоризненный взгляд капитана, которому отвечал молчаливым покачиванием головы.
Наконец на нужной частоте прозвучал тонкий писк морзянки с позывными «Олекмы». Передача была зафиксирована чуткими приемниками. После расшифровки на стол капитана легла радиограмма с предписанием прибыть в точку 26º25´ S и 57º00´ Е. Далее следовало время прибытия и позывные при встрече.
Ормузский пролив был окутан вуалью темной южной ночи. Не спалось, хотя ночь спасала от дикой дневной жары. Корпус судна прогревался до 60º С. Ходить по палубе в тапочках стало невозможно, голые пятки страдали от ожогов. Капитан танкера не покидал мостика в ночное время. Прикуривая папиросу от папиросы Александр Николаевич Иванов откровенно ругался: «Черт знает, где оказались. Темно как у негра в ж… . Ни маяков, ни гакабортных огней проходящих судов – ничего не видно вообще.
Танкер медленно полз по проливу, дожидаясь рассвета. Хотя в этом районе минной опасности не было, тем не менее капитан не посчитал нужным увеличивать ход. Штурмана работали в поте лица, перелистывая лоции в поисках данных о приливно-отливных течениях, вычисляли скорость течения и направления ветра. Полученные данные ложились на карту, показывая направление движения судна. Очередной сеанс связи должен был состояться утром. Москва ждала информацию. Оставив Лемешко на вахте, он взял подушку и пошел спать на спардек.
Громадное южное солнце вывалилось из-за предгорий Аравийского полуострова. Палуба танкера покрылась утренней росой, спать стало неуютно. Мощный дизель «Олекмы» гнал судно по спокойному морю в точку рандеву со скоростью 10 узлов. Новиков забрал постельные принадлежности, потянулся и направился в радиорубку. Разница во времени между Москвой и южным полушарием составляла четыре часа по поясному времени. Регламент в сетях дальней радиосвязи требовал доклада о местоположении судна.
Второй помощник капитана устал всматриваться в радар. По карте до точки рандеву оставалось 20 миль. Однако умный прибор ничего не показывал. Помощник уменьшил масштаб экрана и с удивлением обнаружил яркую отметку.
-Иван Иванович! Проснитесь! Я вижу цель! – воскликнул он.
-Включите систему опознавания, - пробормотал капитан, протирая глаза.
-Цель не отвечает. Видимо это американский фрегат, - ответил помощник.
-Новикова в рубку! Быстро!
-Ответьте фрегату открытым текстом: «Идем без конвоя, следуем на Дубай».
-Я патрулирую в этом районе. Становитесь в кильватер! – просигналил американец.
- Миша! Бери наши координаты и готовь радиограмму. На связь по УКВ с американцем я выйду сам.
Иван Иванович матерился на мостике, мысленно проклиная «джинсовый флаг», болтающийся на корме. Американцы видимо не разглядели, что танкер принадлежит советскому ВМФ. Теперь наши думают, что американец нас законвоировал. От соленой воды яркого солнца флаг давно превратился в визуально неопознанный объект. Выдавала труба с «Серпом и молотом». Капитан вызвал боцмана и приказал заменить флаг.
Американец различил флаг принадлежности судна и пожелал «Счастливого плавания».
Рефрижератор покачивался на волне. Судно стояло на якоре. Любители утреннего клева ловили рыбу. Прозрачное море позволяло выбирать добычу. Вокруг сновали рыболовецкие суда. Вахта внимательно наблюдала за морем. Уверенности в том, что какой-нибудь араб не достанет из под пайол «Стингер» и не влепит ее в борт не было. Танкер заметили давно. Он ответил на сигнал опознавания и был виден на экране радара.
Через час в цистернах танкера клокотала вода, вбирая в трюм живительную влагу. Продукты передавали грузовой стрелой с борта на борт. Капитан получил личный презент, который отнес в каюту. Дальнейшие действия «Олекмы» не были известны. Во всяком случае Москва уже знала , что рандеву состоялось.
Командир МПК-127 нервничал. Радиолокацию в активном режиме не включали. Топлива оставалось мало. Камрань сообщила, что танкер «Олекма» уже на подходе. Место встречи определено. Передача топлива должна состояться ночью в заданном районе. МПК должен был сместиться на 30 миль к востоку и присоединиться к тральщикам «Снайпер», «Дизелист» и «Разведчик».
Танкер «Олекма» следовал в новую точку. Предстояла заправка топливом МПК и тральщиков. После этого можно возвращаться в родной Калининград. Судно несколько раз облетали «Фантомы» с американского авианосца и скрывались в южном направлении, оставляя шлейф дыма и грохот ревущих двигателей.
Михаил Новиков обрабатывал очередное сообщение, полученное по линии циркулярной связи. С МПК-127 сообщали новую точку рандеву 15º05´ S и 40º00´ Е. Записав радиограмму на бланке, он направился к капитану.
Пробежав глазами текст, Александр Николаевич направился к штурманскому столу. На карте жирной чертой был обозначен остров Дахлак. Глубины в этом районе менялись от 30 до 300 метров. Чтобы достичь нужного места, танкер должен был выйти из Аденского залива в Красное море через узкий Баб-эль-Мандебский пролив. На острове находилась база ПМТО группировки советских боевых кораблей. Судя по координатам корабли прятались за остров и заправлялись топливом. Рядом находился порт Массауа, связанный железной дорогой с республикой Судан. В этом порту разгружались и загружались танкеры с нефтью.
-Хреновое место, - заметил капитан, продолжая рассматривать карту.
-А в чем дело? – задал вопрос Новиков.
-Пролив узкий, наверняка, находится под контролем иранцев и американцев. Удобное место для удара ракетными катерами. После прохода пролива нас возьмут под контроль и те и другие. Подходы к Массауа могут быть минированы.
-Но мы же идем не в Персидсий залив, а в Красное море. Иран останется по другую сторону Аравийского полуострова, - возразил Новиков.
-Какая разница, - ответил капитан. – Зона, она и есть зона. Где нас накроют никому не известно. Ты думаешь, зря нас сюда заслали.
-Нет, конечно, - ответил смущенно Новиков.
Капитан набросал короткий текст ответа и передал радисту.
МПК и тральщики по ночам отстаивались у острова, а днем выходили в Красное море. На фоне зеленовато-голубой воды в дымке виднелись силуэты эсминцев «Кидд», «Янг» и «Хоэл», которые зачем-то шли в сторону Суэцкого канала. Высоко в небе барражировал самолет ДЛРО и управления Е-3 системы АВАКС, действовавший с авиабазы Эр-Рияд Саудовской Аравии. Воздушная и морская обстановка в Персидском заливе и Красном море находилась под полным контролем враждующих сторон и американцев.
Архипелаг Дахлак в юго-западной части Красного моря у берегов Эретрии состоял из 130 мелких островов. Два из них были большими (Дахлак Кебир, около 750 км2 и Нокра, около 130 км2). В 1978 году на основании межправительственных соглашений на острове Нокра был создан пункт материально-технического обеспечения (ПМТО). База изначально предназначалась для обслуживания советских ПЛ, оперирующих в зоне Индийского океана, а затем была переоборудована для ремонта кораблей ВМФ. В первой половине 1978 года на о Нокра был доставлен плавучий док «ПД-66». Док обладал подъемной силой 8500 т и был установлен в начале бухты Губейт-Мус Нефит острова Нокра. В 1980 году мобильный инженерный батальон КЧФ выполнил строительные работы по созданию пункта маневренного базирования с системами электро- и водоснабжения. На базе появились причалы, плавмастерская, создана судоремонтная база, оборудованы хранилища для топлива и воды, а также построены жилые и служебные здания для военнослужащих.
Танкер «Олекма» отстаивался на кромке кораллового рифа. Ждали распоряжения из Москвы о командования оперативной эскадры о дальнейших действиях. Эфир кишел сообщениями на арабском языке. Московская радиостанция «Маяк» прослушивалась плохо. Последние известия сообщали о перестройке в стране, создании кооперативов на производстве, визита Генерального секретаря ЦК КПСС М.С.Горбачева в страны Западной Европы. Радиостанции «Голос Америки» и «Би-Би-Си» впервые за многие годы расхваливали руководителя СССР. Здесь у берегов Африки, это сообщения воспринимались совершенно иначе. В дружественной Эфиопии было неспокойно. Здесь шла гражданская война между сепаратистами и правительством Менгасту Хайле Мариаме. Базу на острове готовили к эвакуации.
Утром 31 мая 1988 года разрешение на отход было получено. Танкер был пуст. Последнее топливо и воду перекачали в емкости, стоявшие на берегу. Штурман проверял работу РЛС. На кромке экрана были видны две зеленые точки, которые были приняты за свои корабли, возвращающиеся на базу. Старпом пытался что-то разглядеть в заданном направлении в мощный бинокль. Глаза слезились от яркого солнца, береговую черту скрывала дымка. Через несколько секунд огненная игла влетела в борт средней надстройки, разворотив тонкую конструкцию. Затем последовали пулеметные очереди.
Радиооператор А.А.Лемешко вспоминала: «Смотрю в иллюминатор, и вижу как в борт летят гранаты. Я выскочила из каюты и побежала к радиорубке, проскочила под пулями. Я не боялась – просто тревожно было, когда помполит побежал за пистолетом. Начальник радиостанции лежал у рубки мертвый. Всего-то и успел перед смертью несколько раз крикнуть «Помогите!». Начался пожар. Капитан приказал работать в открытом эфире – и я, вся в пене огнетушителя стала передавать: «Олекма» подверглась нападению неизвестных катеров. Погиб начальник радиостанции. Четырнадцать часов я провела в радиорубке».
Радист МТЩ «Дизелист» не понимал, что творится в эфире. Он переключил «Каштан» на прямую связь с мостиком:
-«Олекма» орет благим матом, - транслировал старшина 1 статьи. Текст открытый. Работают почему-то не на той частоте. Я случайно настроился на нее по старой памяти. Эскадра работает на другой уже месяц. Начальник радиостанции убит первым снарядом. В радиорубке пожар. Катера продолжают обстрел. Координаты…
Через несколько дней, устранив повреждения на судне, капитан А.Н.Иванов повел танкер обратно. Почти в это же время ему навстречу из Калининграда вышел танкер «Шексна».
В феврале 1991 года корабли 8-й ОПЭСК эвакуировали пункт базирования на острове Накра, перевезли имущество в йеменский порт Аден, а оттуда в СССР.