Освоение Средиземного моря на первом этапе, с окончания войны до начала 60-х. - 4 часть

Автор
Опубликовано: 3733 дня назад (7 января 2014)
0
Голосов: 0
В 1960г. в Средиземном море было проведено учение в котором принимали участие 6 ПЛ 40 ОБПЛ. Центральным эпизодом его стали поиск и атака отряда кораблей в центральной части Средиземного моря. ОБК обозначал КР «Куйбышев», шедший в охранении 2 ЭМ. Черноморскими кораблями командовал 1-й зам. командующего ЧФ вице-адмирал С.Чурсин. При подходе к последней завесе лодок к ним пристроился американский крейсер «Олбани» с фрегатом. Смешанный ОБК едва не был атакован – практическими торпедами. Во избежании нежелательного инцидента флагман отвернул от генерального курса. Демонстрацией силы явилось прохождение всплывших ПЛ вблизи американских кораблей строем двух кильваторных колонн. Следом за ними прошли КР и 2 ЭМ.

В середине 1960 года отношение в Албании к Советскому Союзу начало ощутимо меняться. Начался этот процесс с конфликта между партиями и правительствами на переговорах по оказанию Албании помощи в выполнении ее третьего пятилетнего плана. Албанцы заложили в проект этого плана внушительную помощь от Советского Союза. Предложение больше опираться на собственные силы, развивать промышленность, конечно, при нашей помощи, албанцами было встречено с обидой. Говорят, кто-то сказал, что Советский Союз вполне может прокормить албанский народ, ибо "русские могут один раз не позавтракать, и албанцы будут сыты целый год". Итак, советское правительство предложило албанцам откорректировать план их пятилетки, и они выехали из Москвы весьма недовольные. Перед отъездом албанской делегации в их честь дал обед министр обороны маршал Р. Я. Малиновский. Маршал провозгласил тост "за дружбу между нашими странами", но в ответ начальник албанского генштаба в своем выступлении обвинил СССР в нежелании помогать его стране. Ситуация становилась все острее. Албанцы на бухарестском Совещании представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран в июне 1960 выступили в поддержку китайских коммунистов и с осуждением примирительной политики СССР в отношении Запада. После этого они начали свою кампанию по дискредитации советских специалистов, их обвиняли в прекращении всех видов снабжения базы, предусмотренные достигнутым соглашением, приостановке в одностороннем порядке всех начатых работ и усилении провокаций и шантажа. Как заявил в своих мемуарах Энвер Ходжа: «Этой яростной антиалбанской и антисоциалистической деятельностью руководили работники советского посольства в Тиране, как и главный представитель главного командования вооруженных сил Варшавского Договора, генерал Андреев. Советские люди на базе, по приказу сверху, совершали бесчисленные скверные хулиганские поступки и все же "страховки ради" пытались обвинить наших людей в хулиганских поступках, которые они сами совершали. Бесстыдство и цинизм дошли до того, что "главный представитель" Андреев направил Председателю Совета Министров Народной Республики Албании ноту, в которой он жаловался, что албанцы "совершают непристойные поступки на базе". Но что это за "поступки"? "Такой-то албанский матрос бросил на борт советского корабля окурок", "мальчишки Дуката говорят советским детям: "убирайтесь домой", "албанский официант одного клуба сказал нашему офицеру: "хозяин здесь я, а не ты" и т.д. Генерал Андреев жаловался Председателю Совета Министров албанского государства даже на то, что какой-то неизвестный мальчишка тайком нагадил у здания советских военных!». Москва пыталась разрулить ситуацию, но это не помогло. Уже на первой встрече с албанской делегацией 10 ноября в Москве Микоян высказал озабоченность албанской позицией, заявив:
- Ваши офицеры на Влерской базе, - сказал он, - плохо обращаются с нашими. Не хотите ли вы выйти из Варшавского Договора?
В ответ албанцы начали обвинять советских офицеров на Влерской базе, во всех смертельных грехах. 12 ноября разговор о том же албанцы имели с Н.Хрущевым. Вот как описал этот разговор в своих воспоминаниях Энвер Ходжа: «- Если хотите, мы можем снять базу, вскрикнул он в то время, как мы говорили о возникших больших разногласиях.
- Вы этим угрожаете нам? - заметил я.
- Товарищ Энвер, не повышайте голоса,- вмешался Хрущев. - Подводные лодки - наши.
- И ваши и наши, - ответил я, - ведь мы боремся за социализм. Территория базы - наша. Относительно подводных лодок у нас имеются подписанные соглашения, признающие за албанским народом права на них. Я защищаю интересы своей страны. Так что, знайте, база наша и нашей останется.» На этом совещании руководители Албании и СССР окончательно рассорились. Китайцы подговорили албанцев публично откреститься от “ревизионистского” курса советского руководства. Ходжа и Шеху, председатель совета министров Албании, выступили с пламенными антихрущевскими речами, с не менее пламенной речью выступил лидер польских коммунистов Гомулка, который, в свою очередь, вскрыл антимарксистскую сущность албанских руководителей, следом в защиту Хрущева выступили другие лидеры, и Ходжа с Шеху, не дожидаясь конца совещания, выехали в Тирану. Более в Москву они не приезжали, а когда приходило приглашение, посылали секретаря по идеологии Рамиза Алию. Летом 1961 года, увидев на очередном совещании руководителя албанской делегации Алию, Хрущев, который не отличался особой тактичностью, громко сказал:

— Скоро товарищ Ходжа будет присылать вместо себя свои штаны.

С того дня на совещания перестал ездить и секретарь по идеологии.

Несмотря на возникшие разногласия между лидерами СССР и Албании отношения между моряками в 1960 году продолжали оставаться хорошими. Как вспоминал контр-адмирал Загребин, весь 1960 год наши военные, в частности моряки, работали с албанцами очень дружно, никаких конфликтов не было. Был расширен порт в Дурресе, сооружались военные объекты во Влерском заливе для базирования кораблей и противодесантной обороны побережья. В конце 1960г. 40-я ОБПЛ передала албанскому флоту как и было обговорено 4 ПЛ «С-241», «С-242», «С-358», «С-360» и плавбазу «Владимир Немчинов». На церемонии передачи во Влерском заливе, проходившей весьма торжественно, присутствовали руководители албанского флота и офицеры генштаба вооруженных сил Албании. Но и после передачи лодок по просьбе албанцев наши офицеры и старшины продолжали обучать албанцев и выходить с ними в море. Погружение и маневрирование лодок проходило под непосредственным контролем наших офицеров. В Албанию планировалось перебазировать 17 отдельный береговой ракетный полк ЧФ с ракетным комплексом «Сопка», но из-за разрыва отношений передислокация не состоялась.

Советский Союз фактически создал албанский военно-морской флот. Были переданы 4 ПЛ пр.613 в 1960 («С-241», «С-242», «С-358» и «С-360»), 5 ТКА пр.123K, 4 БО пр.122бис в 1958 («МПК-388», «МПК-389», «МПК-394», «МПК-450»), 2 МТЩ пр.254 в 1960 («Т-62»), 6 РТЩ пр.255 в 1960, плавбаза «Владимир Немчинов» в 1960, судно размагничивания пр.220, 2 малых танкера пр.437М, торпедолов пр.368Т, водолазный бот пр.522, буксир пр.730, 11 катеров пр.376 (как СКА и КАТЩ), плавучий док. Часть судов являлись плавсредствами 40 ОБПЛ. Кроме того, албанцам предназначались для передачи еще два БО пр.122бис («МПК-345» и «МПК-346»), но в 1961г. они были возвращены в состав ЧФ.

Но ситуация продолжала ухудшаться, с 13 по 20 февраля 1961 года в Тиране прошел пленум ЦК правящей Албанской партии труда. Решения его тогда оставались для советских моряков неизвестными, но суть их стала ощущаться весьма скоро. Во Влеру прибыл министр обороны Бекир Балуку и провел закрытое собрание партийного актива албанского флота. У наших моряков было много настоящих друзей среди офицеров-албанцев, и скоро стало известно, что Балуку выступил на собрании с клеветой на Н. С. Хрущева и советское руководство, обвинив их в "ревизионизме", нежелании помогать Албании и иных грехах. Он дал указание прервать всякие отношения с советскими инструкторами, удалить их с переданных албанцам подводных лодок, прекратить всякие контакты с экипажами советских кораблей. Более того, Балуку потребовал не выпускать наши корабли из бухты Паша-Лиман и даже дал разрешение использовать для этого батареи орудий ПВО.

Ситуация развивалась катастрофически стремительно. Попытка действовать через Варшавский Договор, привела к ускорению разрыва, так как албанцы стали опасаться прямого военного вмешательства со стороны СССР и стран ОВД. На совещании стран Варшавского Договора прошедшем в марте 1961 года, Гречко настоятельно потребовал, чтобы Влерская база полностью перешла под "непосредственным командованием" главнокомандующего вооруженными силами Варшавского договора. Албанцы с возмущением отклонили это предложение, несмотря на то, что другими членами ОВД решение уже было принято. Тем не менее в Тирану прибыли заместитель советского министра иностранных дел Н.П.Фирюбин и два других "зама": первый заместитель начальника генерального штаба Советской армии генерал армии А.И.Антонов и заместитель начальника Главного штаба ВМФ адмирал Н.Д.Сергеев.
Они приехали для того, чтобы договориться о том что бы Влерская база подчинялась главнокомандующему вооруженными силами Варшавского Договора. Но албанцы стояли на своем, и заявили что не подчинятся решению командования Варшавского Договора. Ничего не добившись Фирюбин уехал обратно вместе с обоими сопровождавшими его генералами.

Обстановка ухудшалась, и по решению генерал-полковника А. М. Андреева, возглавлявшего группу наших военных советников в Албании, - началась эвакуация в СССР семей офицеров. Необходимо было оперативно решать вопрос о пребывании 40-й бригады лодок в Албании, ведь албанские представители стали заявлять свои права и на остальные восемь подводных лодок и на всю структуры базирования, в том числе и вспомогательные суда. Для решения возникающих вопросов с Черноморского флота прислали бывшего командующего 40-й ОБПЛ контр-адмирала С.Г.Егорова, его появление албанцы восприняли в штыки. Энвер Ходжа в своих воспоминаниях представил его как исчадие ада: «… советские ревизионисты направили в Тирану еще некоего контр-адмирала. Вся эта группа состояла из офицеров советской госбезопасности, посланных к нам для организации беспорядков, саботажнической и диверсионной деятельности на Влерской базе.» И вся «подрывная» деятельность С.Г.Егорова состояла в том что он должен был возглавить возвращение наших 8 субмарин и плавбазы на Балтику. Албанцы все чаще прибегали к угрозам применения силы, в первой половине мая 1961г. при входе во Влеру на прибывший советский транспорт «Чиатури» были наведены орудия и он был досмотрен албанской стороной. Так как инциденты продолжали множиться, в конце мая 1961г. командующий ЧФ адмирал В.А. Касатонов получил приказание С. Г. Горшкова направиться во Влеру и организовать вывод из Албании наших подводных лодок и плавбазы. Он вышел из Севастополя на крейсере "Михаил Кутузов" в сопровождении двух эсминцев и танкера "Золотой Рог". На подходе к Босфору Касатонову доложили телеграмму с новыми указаниями Главнокомандующего - кораблям, кроме танкера, вернуться в базу. Албания запретила вход нашим кораблям в свои воды... Касатонов вылетел в Албанию через Москву а группа офицеров штаба флота перешла на "Золотой Рог". К моменту прихода танкера во Влеру Касатонов уже был там. Прибыв во Влеру, Касатонов поднял свой флаг на плавбазе "Виктор Котельников". И сразу же пригласил к себе на совещание контр-адмиралов А.В.Загребина, С.Г.Егорова и капитана 1 ранга П.П.Кулика - советника начальника штаба албанского флота (в должности с 1960г.), командиров плавбазы и подводных лодок, советников и старших групп инструкторов на кораблях и катерах албанского ОВР. Командующий приказал немедленно начать подготовку к уходу в Севастополь и на Балтику, всем советникам и инструкторам перейти на "Котельников". Особое внимание он уделил подготовке к переходу и предотвращению захвата албанцами наших судов вспомогательного флота - танкера, водолея, буксиров. Плавбаза "Котелышков" получила приказ встать на якорь в заливе, восемь уходящих подводных лодок ошвартовались лагом по ее бортам. Загребина Касатонов направил с утвержденным им планом перебазирования в Тирану - к советскому послу И. В. Шикину и генералу А. М. Андрееву. План получил полное их одобрение. А. М. Андреев и А. В. Загребин посетили и министра обороны Албании генерала Балуку и сообщили ему о решении Советского правительства вывести наши корабли в СССР. Информировать командующего албанским флотом не удалось, а это хотел сделать лично В. А. Касатонов. На просьбу встретиться с командующим контр-адмиралом Теми Сейко албанцы отвечали, что это невозможно, адмирал занят. Но вскоре выяснилось, что Сейко арестован вместе с группой морских офицеров. Его обвинили в заговоре с целью свержения политического руководства Албании, Сейко был приговорен к расстрелу.

Под дулами советских же пушек и угрозой минной постановки на фарватере уходили 8 ПЛ и плавбаза «Виктор Котельников» из Влерского залива на Балтику. На головной «С-71» (А.Коваленко) вышел зам. ком. 40 ОБПЛ В.С.Козлов чтобы уточнить, свободен ли узкий пролив Сазан из залива. После донесения двинулся и остальной отряд.

9 июня 1961 года Владимир Афанасьевич, выполнив возложенную на него миссию, покинул Албанию на танкере "Золотой Рог". В Черном море он перешел на крейсер "Куйбышев", где его радушно встретил В. В. Михайлин. Владимир Афанасьевич рассказал ему, что албанцы не осмелились применить силу, однако они были готовы к этому. Как вспоминает Михайлин, "командующий выглядел очень уставшим, хотя виду не подавал. Попросил горячий душ, рюмку водки и не будить до Севастополя - там ждал его С. Г. Горшков. Они должны были вместе составить доклад правительству и выработать предложения по действиям в дальнейшем".

Благодаря любезности Владимира Андреевича Андреева сына генерал-полковника Андреева Андрея Матвеевича привожу его рапорт Начальнику штаба Главного Командования Объединённых Вооружённых Сил государств – участников Варшавского Договора - генералу армии Антонову Алексею Иннокентьевичу о взаимоотношениях с албанцами. И письмо министра обороны Албании генерал-полковника Бекир Балуку на имя маршала Гречко по поводу инцидента с советским транспортом «Чиатури», про который упоминается в РАПОРТЕ. Оригиналы находятся в архиве у В.А.Андреева.

ГЕНЕРАЛУ АРМИИ

товарищу АНТОНОВУ А.И.



Р А П О Р Т



Со всей ответственностью докладываю, что интересы дела и службы требуют рассмотрения вопроса о дальнейшем моём пребывании в должности Старшего Представителя Главного Командования Объединённых Вооружённых Сил в Албании.

Неоднократно на протяжении 1961 года Министром Обороны АНА генерал-полковником Бекир Балуку как устно, а также и в письменных документах и в Памятной записке албанского правительства от 22 февраля 1961 года, и в заявлении албанского правительства и ЦК АПТ советскому правительству и ЦК КПСС в июне 1961 года прямо и откровенно заявлялось, что теперешнее албанское руководство Министерства Обороны и правительства Албанской Народной Республики рассматривает меня /генерал-полковника Андреева А.М./ как лицо, занимающееся злостными измышлениями, в результате которых, якобы, Советское Правительство приняло ошибочное решение о ликвидации военно-морской базы «Влера».

Так, например, в Памятной записке, вручённой мне Председателем Совета Министров НРА М. Шеху 22 марта 1961 года, в качестве ответа на моё заявление, сделанное ему 24 февраля по вопросу о состоянии отношений между албанским и советским личным составом, указано, что «… Представительство Объединённого Командования исходило из однобокой и субъективной позиции», что «… своей позицией, занимаемой с сентября прошлого года /временя моего вступления в должность Старшего Представителя ГК ОВС в Албании – примечание А.А./ и по сей день … советская сторона не только ограничила сферу сотрудничества между албанским личным составом и советскими советниками инструкторами, но вызвало также серьёзное положение относительно боевой готовности влёрской базы».

Албанские военные руководители не сделали для себя никаких выводов из справедливой критики на Совещании Политического Консультативного Комитета в Москве в марте 1961 года, а пошли ещё дальше по пути ухудшения отношений по военной линии, усилив свои нападки на Представительство ГК ОВС в Албании и главным образом на меня, как на Старшего Представителя ГК ОВС в Албании.

В документе от 5 апреля 1961 года, направленного албанским правительством в адрес Правительств стран участниц Варшавского договора и подписанного М. Шеху, говорится, что «… решение Политического Консультативного Комитета о Влёрской военно-морской базе … принято на основе односторонней и ошибочной информации, на основе злонамеренных вымыслов».

Подобные заявления делались также Министром Народной Обороны НРА генерал-полковником Бекир Балуку в письменном виде и в личных беседах со мной, так, 15 мая 1961 года в личной беседе Бекир Балуку при моём заявлении о том, что при подходе советского транспорта «Чиатури» он был задержан и на него были наведены орудия, прервал меня и в сильно возбуждённом тоне заявил: «… Вы преувеличиваете этот инцидент и стараетесь его раздуть. Вы систематически занимаетесь разжиганием инцидентов».

Такие же клеветнические измышления и выпады против меня проводит и командование военно-морской флотилией, так, 17 мая 1961 года командующий военно-морской флотилией контр-адмирал Хито Чако в беседе с советским советником контр-адмиралом Кулик заявил: «….Ваши люди имеют целью превратить гарнизон в Паша-Лимане в гарнизон инцидентов, где проводится широкая контрреволюционная работа против нашей Партии и Правительства, … Ваши люди бросились в агитацию в результате прибытия в Паша-Лиман Андреева и Загребина. Сколько раз Андреев и Загребин были в Паша-Лимане, столько раз это приводило к усилению напряжённости в результате их враждебной работы».

В своём ответном письме от 30 мая 1961 года, адресованном мне по поводу отношений между албанской и советской стороной в военно-морской базы «Влёра», Бекир Балуку, голословно отвергнув все факты, пишет, что всё то, что было приведено в письме … «делается с определённой недружественной целью … что позиция, занимаемая к албанским морякам, вдохновляется некоторыми высшими советскими офицерами, которые, видимо, поставили перед собой задачу как можно больше нанести ущерб братским отношениям и дружбе между двумя нашими социалистическими странами». Бекир Балуку заявляет, что будто бы высшие советские офицеры проводят сознательную активную работу … «для того, чтобы создать у советских моряков, находящихся в Албании, недружественные чувства и ненависть в отношении своих товарищей и братьев – албанских моряков».

Министр Обороны НРА генерал-полковник Бекир Балуку лично запретил мне посещать соединения и части НРА, так, 15 февраля 1961 года на мой вопрос о желательности ознакомиться с ходом формирования новых соединений в районах их дислокации заявил: «Сейчас нет такой необходимости …».

Мои попытки выехать 4 – 6 апреля сего года в 4 Бр.БО на батальонные учения с боевой стрельбой артиллерии ни к чему не привели, так как заместитель МО по боевой подготовке генерал-майор Рахман Перлаку на запрос по этому вопросу сделал всё, чтобы на этом учении никого из Представительства ГК ОВС не было.

Если раньше выезд в войска в какой-то ограничивали, то с уходом 40 Бр.ПЛ я не был ни только не приглашён ни на одно учение или занятие, а мне были прямо запрещены всякие выезды в войска АНА. Меня не допустили и на проводимые в июле месяце Генеральным Штабом армейское командно-штабное учение на местности со средствами связи.

Начальник Генерального Штаба генерал-лейтенант Петрит Думе 20 мая сего года заявил генерал-майору Кобылкину, что впредь ни один генерал, в том числе и генерал-полковник Андреев, не будут пропущены в здание Генерального Штаба АНА без предварительной на то заявки /что и делается/, и даже больше того, 4 июля я был приглашён к 12.00 на беседу к заместителю Министра Обороны по экономическим вопросам, однако, часовой меня в штаб не допустил и я вынужден был уйти обратно.

Дело дошло даже до того, что начальник пограничного КПП капитан Фейзо Боно на аэродроме гражданского воздушного флота «Ринас» 27 июля с/г официально сделал заявление консулу Посольства СССР Фадееву, что ему дано указание от высшего начальства не допускать генерал-полковника Андреева к советским самолётам.

8 июля сего года заместитель Министра Обороны генерал-майор Нури Арапи на просьбу Представительства выдать пропуск для поездки во Влёру заявил: «… своими клеветническими измышлениями Вы содействовали принятому Вашим Правительством неверного решения о выводе военно-морской базы из Влёры, и поэтому пропуск Вам выдан не будет".

3 августа 1961 года я хотел встретиться с Министром Народной Обороны НРА генерал-полковником Бекир Балуку для вручения ему письма Маршала Советского Союза Гречко А.А.,

однако, Бекир Балуку от встречи со мной уклонился.

При вручении мною письма Маршала Советского Союза Гречко А.А заместителю Министра Народной Обороны НРА генерал-лейтенанту Петрит Думе, он вёл себя крайне невыдержанно и сделал ряд враждебных выпадов, заявив: «Да, это, конечно, Ваше личное производство, Вы подбирали эти факты, это – провокация».

Вот перечень неполных фактов, показывающих враждебные отношения ко мне со стороны руководящего состава Албанской Народной Армии и Правительства Народной Республики Албании.

Такие заявления ответственных руководящих работников Министерства Обороны Албанской Народной Республики и Правительства сообщены и доведены до основной массы генералов и офицеров не только руководящих штабов, но и войск Албанской Народной Армии в наиболее крайних и враждебных заявлениях и выпадах, преследующих цель разжечь среди личного состава албанской армии враждебные отношения ко мне, а также в целом к Представительству ГК ОВС. Следовательно, эти враждебные заявления и действия, проводимые ответственными руководящими работниками Министерства Обороны НРА, затрагивают меня не частное лицо, а затрагивают честь, достоинство и интересы в целом Представительства ГК ОВС в Албании, честь и достоинство Советских Вооружённых Сил.

В такой обстановке, где руководящие работники армии, страны и ЦК АПТ выразили крайнюю не только неудовлетворённость, а прямое враждебное отношение к Старшему Представителю ГК ОВС, делать вид, что ничего не произошло, будет неправильным, так как это только будет облегчать крайним националистам продолжать со старых позиций клеветнические выпады и может привести к крайне нежелательным последствиям.

Прошу честь, что провокационные выпады в более наглеющем виде, как по форме, так и по содержанию, продолжаются. И это вполне естественно, так как крайними авантюристами руководит не разум, а истерия и чувство озлобления. Следовательно, какой бы выдержкой не обладал Старший Представитель ГК ОВС в Албании, и ей может быть предел.

Учитывая, сложившуюся политическую обстановку в Албании, а также индивидуальные особенности поражённых крайним националистическим эгоизмом и авантюристическим зудом теперешнее албанское руководство страны и армии и их крайнюю безрассудную озлобленность, доходящую до такой крайности, что они способны за кусок сухой брынзы, предав национальные интересы своего народа, даже начать войну, будет правильным и своевременным в интересах дела и службы временно обязанности Старшего Представителя ГК ОВС в Албании возложить на генерал-майора Кузьминского, а меня отозвать.



ГЕНЕРАЛ - ПОЛКОВНИК



/АНДРЕЕВ/

“ “ августа 1961 года



Письмо Министра Народной Обороны НРА генерал-полковника Бекир Балуку командующему Объединёнными Вооружёнными Силами государств – участников Варшавского Договора Маршалу Советского Союза Гречко А.А. Это письмо содержалось в бумагах Андрея Матвеевича, подколотое к его РАПОРТУ на имя генерала армии Антонова. Орфография письма сохранена.



* * * * *



15 мая с/г в встрече, которую имел со мной представитель Главного Командования генерал-полковник товарищ АНДРЕЕВ он поставил меня в известность о прибытии во Влёрскую бухту нескольких судов, на которые я дал согласие.

Одновременно он поднял вопрос о том, что якобы пароход «Чиатури» был остановлен нашей охраной и против него были направлены орудия. Такой случай никогда не был и никогда не будет в НР Албании.

Такое заявление Представителя Главного Командования Объединённых Вооружённых Сил является задуманной клеветой и служит только отравлением дружбы между нашими народами и нашими армиями.

Поднимая такой вопрос передо мной, генерал-полковник АНДРЕЕВ сделал это вспыльчиво, бестактно и с оскорбительными нападками против руководства Народной Армии Албании.

Прошу Вас, товарищ Маршал Советского Союза, принять необходимые меры и дать указания для немедленного прекращения этого вредного поведения, которое несовместимо с дружбой между нашими народами и нашими армиями и с функциями, выполняемыми генерал-полковником АНДРЕЕВЫМ.

16.5.61 года.

На IV партийном съезде Албанской партии Труда было заявлено о раскрытии заговора во главе с командующим албанским флотом капитаном 1 ранга Тиме Сейку. В это время руководители стран участников Варшавского Договора во главе с Хрущевым, заявили о своем намерении "Направить в Албанию специальную комиссию Варшавского Договора для проверки достоверности заявлений о заговоре". Реакция албанских властей была естественной, никаких комиссий, никаких контактов. Все это в конечном итоге привело к разрыву. На XXII съезде КПСС, в октябре 1961 года, Хрущев публично атаковал Албанской партии Труда заявив о ее враждебности по отношению КПСС. В декабре 1961 г. Албания разорвала дипломатические отношения с СССР.



До 1964г.

Все чаще советские корабли стали показываться в Средиземном море. И пусть это были межфлотские переходы, но их становилось больше из года в год. Впервые в истории советского ВМФ с 12 августа по 20 октября 1960г. 2 ПЛ пр.633 «С-351» и «С-352» совершили переход из Севастополя в Полярный в надводном положении с форсированием Черноморских проливов и с заходом в Лиепаю. Во время перехода ПЛ участвовали в первом флотском учении советских боевых кораблей в Средиземном море. Учение носило кодовое название «Метеор». ПЛ в течение двух недель находились на позициях у о. Крит.

15 июня 1961г. отряд из 3 ЭМ пр.30бис «Бесшумный», «Безбоязненный» вместе с танкером «Золотой Рог» вышел из Севастополя. Под командованием контр-адмирала В.А.Балякина отряд обошел вокруг Европы и пришел в Североморск. Оттуда по Севморпути на Дальний Восток, 6 октября 1961г. ошвартовались в бухте Стрелок близ Владивостока.

Продолжалось расширяться сотрудничество с флотами причерноморских государств. В июне 1961г. на Черном море прошли совместные учения в которых участвовали три флота, войска Одесского военного округа, сухопутные силы Болгарии и Румынии. На этих учениях отрабатывалось взаимодействие всех видов вооруженных сил стратегической группировки. Впервые союзники по ОВД решали общую стратегическую задачу. Флот поддерживал действия фронтов с моря, обеспечивал устойчивость приморского фланга. Обсуждались тогда и целесообразность, и возможность выхода союзных сил в зону черноморских проливов. То были еще первые, пробные шаги.

В ноябре 1962 три советских ракетных катера 183-R поставляют морской базе в Александрии, являясь первыми в формировании дивизиона ракетных катеров египетского флота.
Комментарии (1)
interpreter # 29 июня 2016 в 13:39 0
В первом абзаце есть фраза: "При подходе к последней завесе лодок к ним пристроился американский крейсер «Олбани» с фрегатом. Смешанный ОБК едва не был атакован – практическими торпедами."Что такое последняя завеса лодок?