Оборона военно-морской базы Таллин в 1941 г.

Администратор
ЛМУ ВМФ
Сообщений: 8
Калинин
7 часов назад
Оборона военно-морской базы Таллин в 1941 г.


"Наших недругов проучит
Залпом сотен батарей
Флот советский, флот могучий,
Флот четырнадцати морей!"

Т. Сикорская
Крейсер Киров ведёт огонь по врагу
19 августа шесть торпедных катеров противника пытались проникнуть на рейд главной базы, но были обнаружены дозорным катером МО (малый охотник) у острова Кери и отогнаны артиллерийским огнем. В этот же день немцы начали артиллерийскую обработку юго-восточного и восточного участков обороны, стали подтягивать пехоту и танки, а 20 августа перешли в наступление по всему фронту. Главный удар был нанесен с востока в прибрежной полосе. В течение трех дней советские войска при поддержке авиации, корабельной и береговой артиллерии отражали ожесточенные атаки противника. После прорыва танков и мотопехоты к главному оборонительному рубежу Таллина они оказались в пределах дальности стрельбы главных калибров морской артиллерии. 22 августа крейсер «Киров» и 305-мм башенная батарея острова Аэгна открыли огонь по противнику в районе мызы Кейла. На следующий день в бой вступили другие корабли эскадры и береговые батареи флота. Морская артиллерия помогала сухопутным частям сдерживать натиск фашистских войск, темп их наступления снизился.

23 августа «Киров» совместно с лидером «Ленинград» вел огонь по скоплению немецких танков у переправы через р. Кейла. Было уничтожено и повреждено 12 танков и рассеяно большое скопление пехоты противника. Лидер «Минск» подавил двухорудийную гаубичную батарею. Под натиском превосходящих сил противника основная часть советских войск 25 августа отошла на главную линию обороны Таллина, остальные – к Палдиски. К этому времени вся территория, которая удерживалась советскими войсками, а также рейды и гавани простреливались артиллерией противника. С 25 августа в связи с усилением артиллерийских обстрелов и налетов авиации противника корабли периодически снимались с якорей и, следуя на малых ходах и переменными курсами под прикрытием дымовых завес, сбивали пристрелку немецких батарей, продолжая вести огонь. Основной целью немецких летчиков и артиллеристов был крейсер «Киров».

В этот день кораблю пришлось отразить семь массированных налетов авиации, фашисты сбросили около 50 бомб, но ни одна в корабль не попала. Более удачными были немецкие артиллеристы – в кормовую оконечность попал 6-дюймовый снаряд. В результате взрыва в настиле палубы образовалась пробоина, возник пожар, 9 моряков были убиты, 30 ранены. За 5 дней по «Кирову» было выпущено более 500 снарядов, самолеты Люфтваффе сбросили на него 326 бомб. Благодаря умелому маневрированию и точному огню зенитчиков крейсер не получил прямых попаданий. От разрывов авиабомб и снарядов вблизи борта «Кирова» в наружной обшивке борта и надстройках образовалось 45 пробоин, но серьезных повреждений корабль не получил. Сам же «Киров» выполнил 36 стрельб, обрушив на противника 235 – 180-мм снарядов, в среднем по 8 снарядов за стрельбу. Комендоры вынуждены были экономить боезапас главного калибра, поскольку на складах главной базы 180-мм снарядов не было. Из-за недостатка орудий у обороняющихся частей морская артиллерия часто решала огневые задачи полковой и батальонной артиллерии. Артиллерия кораблей и береговой обороны была мощнее полевой по калибрам, но она не была предназначена поддерживать пехоту в ближнем бою. Это нередко приводило к перенапряжению стволов морской артиллерии и большому расходу снарядов.

Особенно упорное сопротивление немцам оказывала зенитная артиллерия трех полков ПВО флота, развернутых в непосредственной близости от переднего края. Они использовались в местах прорыва как противотанковые орудия для отражения атак мотомехгрупп, уничтожения и рассеивания пехоты противника. Каждая батарея являлась своего рода опорным пунктом. Но артиллерия, даже самая мощная, могла только задержать продвижение войск противника, остановить его могла, при поддержке артиллерии, только пехота, а ее становилось все меньше. Последним резервом был отряд курсантов Высшего военно-морского училища им. М.В. Фрунзе. Четыре года они изучали флотские науки, а их бросили в бой как пехотинцев.

После того как части 42-го немецкого армейского корпуса 8 августа вышли на побережье Финского залива, снабжение сил флота и 10-го СК, действующих в районе Таллина, стало возможным только морским путем. Располагая базами на побережье Финского залива, авиация и корабли противника значительно активизировали свои действия по нарушению наших морских сообщений в этом районе. К исходу 25 августа стало ясно, что Таллин – не удержать. ВС КБФ доложил Главкому Северо-Западного направления и Наркому ВМФ, что приказание об обороне выполняется, все способные дерутся, все оружие брошено на боевые участки, с кораблей сняты все люди, без которых можно обойтись. Под давлением превосходящих сил противника кольцо вокруг Таллина сжимается, сообщил ВС флота. Части 10-го СК несут большие потери, линия обороны в нескольких местах прорвана, резервов для ликвидации прорыва нет, корабли на рейде находятся под обстрелом. Танки врага вошли в лес Нымме.

Докладывая о создавшейся обстановке, ВС КБФ просил указаний и решения по кораблям, частям 10-го СК и береговой обороне флота на случай прорыва противника в черту города и отхода наших войск к морю. КБФ и 10-й СК сделали все возможное для обороны Таллина, они нанесли врагу большой урон, отвлекли его крупные силы от главной цели – Ленинграда. Но возможности для дальнейшей обороны эстонской столицы были исчерпаны. Однако Главком Северо-Западного направления Ворошилов К.Е. приказал контратаковать противника. Только после доклада наркома ВМФ Кузнецова Н.Г. Ставке о критическом положении Таллина, последовало указание об его эвакуации. 26 августа Главнокомандующий Северо-Западного направления, учитывая исключительно неблагоприятную обстановку, приказал эвакуировать флот и гарнизон Таллина в Кронштадт и Ленинград.

С 16 часов 26 августа немцы начали наступление на Таллин по всему фронту, подойдя к предместьям города. Отдельные группы противника находились уже в 6 км от центра города. Рейды простреливались артиллерийским огнем. Вражеские воздушные налеты следовали один за другим. Были прямые попадания в лидер «Минск», в кормовую часть попала бомба, но не причинила повреждений, затем снаряд повредил кормовое орудие. От близких разрывов бомб был незначительно поврежден эсминец «Славный». «Скорый» получил два прямых попадания снарядов, но сохранил боеспособность.

За весь период обороны Таллина, несмотря на бомбардировки авиации и артиллерийский обстрел кораблей и судов, погибло только одно крупное судно – транспорт «Луначарский», потопленный 26 августа немецкой авиацией на рейде, где он стоял в ожидании погрузки, погибли 7 человек. Чем ближе подходили германские войска к городу, тем более активизировалась "пятая колонна". С рассвета 27 августа противник возобновил прицельный артиллерийский и минометный огонь по портовым складам, гаваням, рейду, а его авиация – бомбардировку кораблей и транспортов. В результате бомбежек был потоплен плавучий док, получили повреждения склады в торговом порту. Авиация флота лишилась последней посадочной площадки в районе Таллина. Ввиду передислокации авиации флота на восток, в последние дни обороны особенно сказывалось слабое воздушное прикрытие базы. 27 августа ВС КБФ в соответствии с указаниями Ставки отдал распоряжение об эвакуации войск и главной базы флота и перебазировании кораблей КБФ из Таллина в Кронштадт. Около 12 часов 27 августа начальники штабов частей, оборонявших Таллин, получили приказ об отходе.

Во второй половине дня 27 августа войска, оборонявшие Таллин, под прикрытием заградительного огня корабельной и береговой артиллерии, оставив на оборонительном рубеже заслоны, начали отходить в пункты посадки. Посадка войск и погрузка техники и других грузов на суда и корабли производились в Купеческой, Минной, Беккеровской и Русско-Балтийской гаванях, в Палдиски, у полуострова Вимси, а также у островов Аэгна и Найссаар под сильным артиллерийским и минометным огнем. По мере загрузки суда и корабли выходили из гаваней на внешний рейд в район острова Найссаар, где производилось формирование конвоев и отрядов. 27 августа артиллерия противника зажгла причалы Купеческой гавани и фактически сорвала работу по погрузке тылов и частей. В результате транспорты «Тобол» и «Вторая пятилетка», предназначенные для погрузки отводимых частей восточного сектора, были переведены в Беккеровскую гавань, что привело к путанице в посадке отходящих частей. «Луга» и «Элла» из-за сильного обстрела отошли на рейд, где продолжали принимать раненых с катеров и буксиров. Ночью 27 августа в Таллин пришли последние корабли из Моонзунда.

С получением приказа Ставки об эвакуации Таллина кораблям была поставлена задача – обеспечить ее артиллерийское прикрытие. Постановка заградительного огня кораблей и береговых батарей помогла сухопутным частям оторваться от противника и осуществить посадку. Но артиллерия флота уже испытывала трудности. Чувствовался недостаток боезапаса на кораблях, нужно было также иметь какой-то резерв для предстоящего перехода в Кронштадт.

27 августа был подписан боевой приказ штаба флота о формировании отрядов и конвоев. Согласно плану, из транспортов, предназначенных для перевозки войск, гражданского населения и грузов, было сформировано четыре конвоя и для обеспечения перехода – три отряда кораблей. В состав отряда главных сил вошли крейсер «Киров», лидер «Ленинград», эскадренные миноносцы «Сметливый», «Гордый» и «Яков Свердлов», подводные лодки С-4, С-5, «Калев», «Лембит», ледокол «Суур-Тылл», семь торпедных катеров (ТКА № 37, 73, 74, 84, 103, 113, 146), шесть малых охотников (МО № 112, 131, 133, 142, ПК-202, ПК-204) и пять базовых тральщиков (Т-204 «Фугас», Т-205 «Гафель», Т-206 «Верп», Т-207 «Шпиль» и Т-217). На переходе от меридиана мыса Юминда до острова Гогланд отряд главных сил по плану должен был прикрывать 1-й и 2-й конвои. На «Кирове» находились Военный совет КБФ и Знамя Балтийского флота, а также правительство Эстонии. На крейсер были погружены ценности Госбанка Эстонии.

В состав отряда прикрытия вошли лидер «Минск», эскадренные миноносцы «Славный», «Скорый», подводные лодки Щ-322, Щ-405, М-95, четыре торпедных катера (ТКА-33,53, 91, 101), четыре малых охотника (МО-510, ПК-207, ПК-212, ПК-213) и пять базовых тральщиков (Т-203 «Патрон», Т-210 «Гак», Т-211 «Рым», Т-215 и Т-218). К отряду присоединилось посыльное судно «Пиккер» из состава отряда главных сил. На переходе от острова Кери до острова Вайндло отряд должен был прикрывать 2-й и 3-й конвои. В состав арьергарда вошли эсминцы «Калинин», «Артем», «Володарский», сторожевые корабли «Снег», «Буря» и «Циклон», два торпедных катера (ТКА 51 и 61) и семь малых охотников (МО-5, МО-195, МО-197, МО-204, ПК-210, ПК-211, ПК-232). Задача арьергарда заключалась в постановке минных заграждений на Таллинском рейде, на подходах к нему и в бухте Копли-Лахт, а затем в прикрытии перехода 3-го и 4-го конвоев с тыла. Таким образом, в составе арьергарда не было ни одного тральщика.

Общее руководство переходом флота командующий КБФ взял на себя. Вице-адмирал Трибуц В.Ф. и его походный штаб находились на крейсере «Киров». На крейсере находился и командир ОЛС (отряд лёгких сил) Дрозд В.П. со своим штабом. Первый заместитель командующего – начальник штаба флота контр-адмирал Пантелеев Ю.А. – поднял флаг на лидере «Минск», здесь же находился запасной командный пункт. Второй заместитель, контр-адмирал Ралль Ю.Ф., находился на эсминце «Калинин». Перевозку эвакуируемого гарнизона Таллина и Палдиски осуществляли суда четырех конвоев. Внутри отрядов и конвоев предусматривалась визуальная связь. Связь командиров отрядов и конвоев с командующим флотом по радио должна была осуществляться в исключительных случаях.

Для прикрытия перехода флота от атак надводных кораблей противника на позиции к Хельсинки направлялись подводные лодки М-98 и М-102. Из Таллина лодки должны были выйти с отрядом прикрытия. Еще до получения приказа Ставки об эвакуации Таллина командующий КБФ принял ряд мер. Был отдан приказ о возвращении кораблей из Моонзунда. Командиру Кронштадтской военно-морской базы контр-адмиралу Иванову В.И. заблаговременно в ночь на 25 августа было приказано: "Все силы и средства бросить на обеспечение коммуникации, встречать конвои у острова Вайндло группой торпедных катеров и малых охотников, сосредоточить кронштадтские тральщики у Гогланда для встречи транспортов у Родшера, держать в гавани Сууркюль и у Лавенсари буксиры для оказания помощи поврежденным кораблям и судам".

Было очевидно, что командующий флотом оценивал эвакуацию Таллина не как простой переход, а как прорыв с боем, в котором неминуемо будут и потери. Место базирования отряда прикрытия – остров Гогланд – было избрано не случайно. Гогланд находился как раз на полпути между Таллином и Кронштадтом, а основное противодействие противника ожидалось на отрезке между Таллином и Гогландом. Военный совет флота просил Главкома Северо-Западного направления с рассветом 28 и 29 августа нанести удары по немецким аэродромам бомбардировочной авиацией флота, переданной к этому времени фронту, и, если имеется возможность, собрать на аэродроме в Липово максимум истребителей с подвесными бачками для прикрытия кораблей и судов. Кроме того, просили временно вернуть с Ладожского озера 16 "малых охотников" с тем, чтобы на рассвете 29 августа поставить их вдоль фарватера между островами Кери и Гогланд – для защиты от подводных лодок. Но ответа на свою просьбу командующий флотом не получил. Положение осложнилось тем, что пришлось оставить и аэродром Липово.

В соответствии с планом перехода отряд главных сил должен был начать переход в 8.00, отряд прикрытия – в 10.00 и арьергард – в 10.20 28 августа. Начало движения конвоев: №1 – 22.00 27 августа, № 2 – 4.00 – 5.00 28 августа, № 3 – 4.00 – 5.00 28 августа, № 4 – 23.00 27 августа. Считалось, что при таком рассредоточенном движении конвоев и отрядов они не будут мешать друг другу. Вместе с тем путь, протраленный тральщиками впереди идущего конвоя или отряда, мог быть сравнительно безопасным для проводки сзади идущего конвоя или отряда. При разработке плана учитывалось отсутствие прикрытия истребительной авиацией на переходе до Гогланда. Именно поэтому, несмотря на отсутствие достаточного опыта в совместном ночном плавании тральщиков и транспортов в сложных условиях минной обстановки, предусматривалась ночная проводка за тралами 1-го конвоя. Он должен был выйти с Таллинского рейда в 22 часа 27 августа, имея в противоминном охранении шесть лучших тихоходных тральщиков, а вслед за ним в 23 часа должен был выйти 4-й конвой (без тральщиков).

Флоту предстояло пройти 321 км Финским заливом, где на протяжении 250 км оба берега были заняты противником, а 120 км – заминированы. Немцы и финны предполагали, что флот будет прорываться в Кронштадт, другого пути у него не было, и также готовились к этому. Они усиливали минное заграждение на меридиане Юминды (с 11 июля по 28 августа к северо-западу, северу и северо-востоку от мыса Юминда немцами было выставлено более 2500 мин и минных защитников). На самом мысе они установили 170-мм батарею, создав классическую минно-артиллерийскую позицию, форсировать которую было весьма сложно. На аэродромы Прибалтики немцы стягивали штурмовую и бомбардировочную авиацию.

Истребительная авиация ВВС КБФ имела достаточно машин для обеспечения прикрытия флота. Однако к моменту эвакуации Таллина немецкие войска продвинулись уже за реку Луга, и все аэродромы, которые можно было использовать, оказались в районе Ленинграда. Поэтому даже новые истребители могли надежно прикрыть корабли и суда только от Гогланда, а старые могли продержаться над островом только 10 минут. Если бы были созданы хотя бы временные аэродромы на Гогланде или Лавенсари, авиация противника получила бы достойный отпор.

И все же основным препятствием были мины. Именно "рогатая смерть" стала причиной гибели большинства боевых кораблей и транспортов. Основная трудность организации противоминной обороны заключалась в том, что предстояло провести за тралами свыше 100 кораблей и судов, для чего согласно существовавшим в то время нормам следовало выделить не менее сотни тральщиков, между тем в непосредственном распоряжении командования КБФ к полудню 28 августа имелось всего десять БТЩ и 17 тихоходных тральщиков, а также 21 катерный тральщик – всего 48 единиц. Уже днем 27 августа, вследствие продолжавшегося артиллерийского обстрела, стоянка кораблей и судов на Таллинском рейде стала опасной. К концу дня боевые корабли перешли частью к острову Найссаар, частью к острову Аэгна, продолжая вести огонь по наступающим немецким войскам, а транспорты по мере готовности ночью и утром 28 августа сосредоточились в районе острова Аэгна. Последний катер МО ушел из Минной гавани около 8 часов 28 августа.

Утром 28 августа, когда все корабли и суда вышли на рейд, началось заграждение таллинских гаваней и уничтожение важных объектов. Личный состав береговых батарей, расположенных в Палдиски, на островах Найссаар и Аэгна, полностью расстреляв боезапас, взорвал башни, орудия и погреба и присоединился на плавсредствах к отходящим эшелонам транспортов. Транспорты приняли около 30 тысяч человек, военных и гражданских. Погрузка войск на боевые корабли не предполагалась. Тем не менее, они приняли на борт по нескольку десятков человек, в основном из состава подразделений флота. А эсминцы арьергарда и три спасательных судна, последними уходившие из Минной гавани, приняли отходившие войска – от 200 до 270 человек. Оборона ВМБ Таллин – одна из трагических страниц истории Великой Отечественной войны



Начало Таллинского прорыва Балтийского флота


"Я в бою исполню смело
Долг священный моряка, –
Точно выверит прицелы
Краснофлотская рука!"

Т. Сикорская



Командир отряда прикрытия, нач. штаба КБФ - Пантелеев Ю.А.
Во второй половине дня 27 августа, когда уже началась посадка войск на транспорты, задул северо-западный ветер силой до 7 баллов. Стало ясно, что при такой погоде малые корабли, тральщики, буксиры идти не смогут, тем более тральщики с тралами. Кроме того, в Таллин еще не вернулись тральщики, которые должны были проводить 2-й караван. Загруженные суда стояли в районе островов Вульф – Найссаар, подвергаясь артиллерийскому обстрелу и налетам немецкой авиации. Велика была вероятность атак и торпедных катеров. Военный совет флота принял решение – отправлять конвои немедля.

Согласно прогнозу погоды, во второй половине 28 августа ожидалось ослабление ветра. К полудню сила ветра действительно уменьшилась до 2 баллов. Военный совет КБФ приказал выслать 1-й конвой в море ровно в 12 часов. Все четыре конвоя вышли в море между 12.00 и 15.20 28 августа, т.е. на 10-14 часов позже первоначально назначенного срока. Около 19 часов курсантам лётных училищ Люфтваффе удалось повредить транспорт «Вирония», на котором эвакуировалась часть штаба и политотдела Балтийского флота. Бомба, пробив палубу, разорвалась в котельном отделении. Транспорт лишился хода. При уклонении от атак штурмовиков вышел из протраленной полосы, взорвался на мине и погиб ледокол «Вальдемарс». Транспорт «Элла» был снесен на юг от протраленной полосы, подорвался на мине и через две-три минуты затонул. Ему на помощь направился буксир C-101, но сам подорвался на мине и мгновенно затонул. Из находившихся на транспорте 905 человек, в том числе 693 раненых, 74 человека, державшиеся за обломки транспорта, были подобраны сторожевым кораблем «Щорс» из 2-го конвоя. Часом позже «Щорс» подобрал 25 человек из команды ледокола «Вальдемарс». В дальнейшем «Виронию» взяло на буксир спасательное судно «Сатурн», шедшее с 4-м конвоем. При пересечении очередной линии минного заграждения подорвался и через пять минут затонул тральщик «Краб».

Когда стемнело, из опасения подрыва судов на подсеченных и плавающих минах, командир 1-го конвоя начал передавать на них приказание стать на якорь. Имея всего два катера МО (малый охотник) для связи, трудно было в темноте сохранить управление судами конвоя, поэтому одни из них стали на якорь, а другие, до которых приказание не дошло, продолжали следовать на восток. Поздно вечером подорвался на мине и быстро затонул тральщик «Барометр». Из его экипажа катером-тральщиком № 217 был подобран всего один человек. Буксировавшее транспорт «Вирония» спасательное судно «Сатурн» подорвалось на мине, недолго оставалось на плаву, затем затонуло. Проходивший мимо сетевой заградитель «Азимут» из 2-го конвоя снял с поврежденного «Сатурна» 131 человека. Оставшийся без буксира транспорт «Вирония» стал на якорь, затем в него попали три торпеды. К концу дня 28 августа 1-й конвой, потеряв из своего состава два транспорта и ледокол, а также два тральщика, продвинулся дальше других конвоев почти до восточной кромки Юминдского минного поля. Ночью от подрыва на мине погиб буксир ОЛС-7. 29 августа к борту эсминца «Славный» подошла шлюпка, на которой находились 20 человек, спасшихся с «Виронии».
Корабли Балтийского флота оставляют Таллин
Не лучше обстояли дела и во 2-м конвое. Транспорт «Эверита», шедший концевым в колонне, уклонился от протраленной полосы несколько к югу и в 22 часа погиб от подрыва на мине. На борту транспорта находился гарнизон острова Найссаар (до 1500 человек). Катер МО-501 успел спасти 42 человека. Кроме этого, 2-й конвой застрял в западной части Юминдского минного поля и при этом остался всего с двумя тральщиками. Тральщик № 47, принявший на борт 200 человек с погибших кораблей, ушел на Гогланд, а три других не имели запасных тралов. Несколько раньше 2-го конвоя, около 14 часов 28 августа, начал движение 4-й конвой. Именно к этому конвою примкнули некоторые корабли и суда, пришедшие накануне 27 и 28 августа из Моонзунда, и подводные лодки, вернувшиеся с позиций, в том числе Щ-301, Щ-405, спасательное судно «Сатурн», магнитный тральщик «Поводец». Конвой шел без обеспечения тральщиков. Вечером погибли на минах два корабля – канонерская лодка И-8 и подводная лодка Щ-301. Катер МО подобрал командира подводной лодки капитан-лейтенанта Грачева И.В. и 14 человек экипажа, 22 моряка погибли. Последним покинул Таллин 3-й конвой.

Уже в темноте тральщики 3-го конвоя, чтобы обойти корабли и суда 2-го конвоя, становившиеся на якорь, уклонились к северу, но шедшие за ними суда в темноте не заметили этого и продолжали двигаться прежним курсом. Около 23 часов подорвался транспорт «Луга», имевший на борту 1226 раненых. Транспорт остался на плаву, и в 3 часа 29 августа с него на подошедший транспорт «Скрунда» пересадили 1206 человек. Капитан и экипаж «Луги», в отличие от экипажей других судов, не организовали борьбу за живучесть судна, а, сообщив о его безнадежном положении, открыли кингстоны, а сами на шлюпке перебрались на транспорт «Вторая пятилетка». Между 23 часами и 23.30 транспорты 3-го конвоя без какого-либо порядка стали на якорь в том же районе, где стояли корабли и суда 2-го и 4-го конвоев и арьергарда. Идя тем же путем, что и 1-й конвой, отряд главных сил держался в полосе, протраленной тральщиками конвоя.

Суда конвоя остановились и медленно начали дрейфовать на юг, стесняя движение кораблей отряда. В таких условиях подводная лодка С-5, шедшая за крейсером «Киров», на котором находился вице-адмирал Трибуц В.Ф., подорвалась на плавающей мине и через 40 с. затонула. Спаслись только девять человек, включая командира бригады, капитана 1 ранга Египко Н.П. Обогнав суда 1-го конвоя, отряд главных сил шел впереди всего флота. При этом, строй ни одного другого отряда или конвоя не растягивался до такой степени, как строй отряда главных сил. Подводные лодки плохо держались в строю, часто уклонялись в сторону и уменьшали ход при обнаружении плавающих мин. Поэтому концевые лодки и лидер «Ленинград» нередко шли в стороне от тральной полосы. Течением мимо лидера проносило множество плавающих мин, сорванных штормом с якорей и подсеченных тральщиками. Эти мины экипажу пришлось баграми и шестами отводить от борта. Эсминец «Яков Свердлов» подорвался на мине и переломился пополам. Через 5-6 минут корабль затонул, из его экипажа и находившихся на борту пассажиров погибло 114 человек.

Долгое время после войны в нашей литературе существовала красивая легенда, будто бы эсминец принял на себя торпеду, выпущенную с подводной лодки по крейсеру «Киров», и тем самым прикрыл собой флагмана. Вот только ни немцы, ни финны не направляли свои подводные лодки в самый центр своего же минного заграждения. Крейсер «Киров» во время движения несколько раз открывал огонь: по самолётам противника, перископу подводной лодки, вражеским торпедным катерам.
БТЩ-206 - Верп
От взрыва мины в правом параване (подводный аппарат, предназначенный для защиты корабля от якорных контактных мин) серьёзно пострадал миноносец «Гордый». Основная часть команды была снята подошедшим БТЩ (быстроходный тральщик) «Гак» из отряда прикрытия. Командующий КБФ по радио приказал командиру Кронштадтской ВМБ выслать ледокол «Октябрь» для буксировки поврежденного миноносца «Гордый». Ввиду сгустившейся темноты, корабли отряда главных сил в 23.05 стали на якорь в восьми милях севернее маяка Вайндло, не дойдя нескольких миль до первоначально намеченного района. Корабли отряда прикрытия до 6 часов 28 августа вели отсечный огонь, обеспечивая посадку на транспорты войск и эвакуированных, минировали гавани. С берега по кораблям стреляли батареи противника, корабли были вынуждены маневрировать по рейду, не прекращая огня. Отряд прикрытия начал движение в 17.15. В районе буя Аэгна подводные лодки М-98 и М-102 по сигналу с лидера «Минск» отделились от отряда и, погрузившись, пошли на назначенные им позиции. Головным отряда был лидер «Минск», а концевым эсминец «Скорый».

Командиром отряда прикрытия был назначен начальник штаба КБФ контр-адмирал Пантелеев Ю.А. Идя со скоростью 12 узлов, отряд прикрытия в районе маяка Кери обогнал суда 3-го конвоя. Несколько раз налетавшие перед тем самолеты противника отгонялись зенитным огнем лидера и эсминцев, так что и в этом случае присутствие боевых кораблей в районе следования транспортов послужило для них надежным прикрытием от атак с воздуха. В 19.42 сигнальщики обнаружили слева двадцать градусов пять торпедных катеров. Спустя две минуты «Минск», «Славный» и «Скорый» открыли огонь (13 130-мм орудий). Катера вынуждены были отвернуть. Безуспешной была и вторая атака. Слабый артиллерийский огонь с мыса Юминда прекратился тотчас после постановки дымовой завесы. Эсминец «Славный» получил повреждения от взрыва мин в параванах, вышел из строя ряд вспомогательных механизмов и электронавигационные приборы, но корабль остался на плаву.

Было уже довольно темно, держать равнение в общем строю стало трудно, в связи с чем лидер «Минск» уклонился к югу от протраленной полосы, и в 21.40 в его правом параване в 10-12 м от борта взорвалась мина. Кораблю были причинены серьезные повреждения. В корпусе образовалась пробоина площадью 2,5 м2, при этом корпус был сильно деформирован, внутрь корпуса поступило свыше 500 т воды, были затоплены все помещения ниже нижней палубы и первое котельное отделение, появился крен на правый борт и дифферент на нос. Все три турбины остановились, погас свет, вышло из строя рулевое управление, штурманские приборы, компасы. Энергично и умело проведенными действиями экипажа, поступление воды было остановлено, началась откачка её из помещений. Эсминцу «Скорый» было приказано взять лидер на буксир.

Командир «Скорого» намеревался буксировать «Минск» борт о борт, но с лидера приказали подойти с носа. Выполняя опасный маневр на минном поле, «Скорый», обойдя лидер с левого борта, и затем, подходя задним ходом кормой к носу его, подорвался на мине. Взрыв произошел в районе второго машинного отделения, корпус эсминца переломился надвое. Экипаж ничего не успел предпринять для спасения корабля. Через несколько минут обе части эсминца затонули. Из личного состава корабля катерами МО и посыльным судном «Пиккер» было спасено всего 78 человек. Командир капитан 3 ранга Баландин А.Н. и комиссар эсминца не пожелали уйти с корабля, оставаясь, все время на мостике.

После гибели «Скорого», «Минск» вместе с другими кораблями отряда стал на якорь в 12 милях западнее маяка Вайндло, в восточной части Юминдского минного поля. В том же районе остановились в темноте отдельные транспорты из состава 1-го и 2-го конвоев, четыре эсминца и лидер «Ленинград». Около 2 часов 29 августа в миле от «Минска» стал на якорь БТЩ «Гак», единственный из тральщиков отряда прикрытия, вернувшийся к отряду.

Эсминцы арьергарда: «Володарский», «Калинин» и «Артём», все оставшиеся балтийские «Новики», в первый день плавания подорвались на минах и погибли. Катера МО смогли спасти с эсминцев «Володарский» и «Артём» всего 71 человека. «Калинин» продержался на плаву в течение часа, его экипаж был снят на тральщик № 47.

Ночная стоянка отряда главных сил в районе маяка Вайнло прошла спокойно, без единого выстрела и без особой напряженности в радиопереговорах, в ходе которых со стороны командования КБФ не последовало никаких особых указаний командирам отрядов и конвоев. Само собой подразумевалось, что каждый из них будет действовать самостоятельно с единой общей целью – в кратчайший срок закончить переход в Кронштадт. Точная обстановка в районах ночной стоянки транспортного флота на крейсере «Киров» не была известна, так как и сами командиры конвоев не знали мест стоянки некоторых своих кораблей и судов. Составы конвоев в темноте перемешались, порядок можно было навести только на рассвете.

Общая длина района ночной стоянки флота превышала 30 миль. Дальше всех на востоке в отрыве от остального флота стояли корабли отряда главных сил. В 14-20 милях западнее их, в 8-10 милях севернее маяка Мохни, стояли оба лидера, четыре эсминца, несколько транспортов и отдельные корабли, тральщики 1-го, 2-го и 4-го конвоев. Основная масса транспортов 2-го и 3-го конвоев остановились на ночь в западной части района в 8-10 милях севернее мыса Юминда. Положение этой группы судов было самым невыгодным, так как она находилась в сфере действенного огня юминдской батареи. В средней части Юминдского минного поля, для форсирования которого имелись самые ограниченные тральные силы, находились суда которым оставалось не менее восьми-девяти часов хода до района Готланда, где можно было надеяться на помощь истребителей. Но и транспортам, которым удалось продвинуться дальше к востоку в район Мохни, оставалось пройти до Гогланда не менее 30 миль.

Прикрыть транспортный флот от ожидавшихся атак авиации могли только боевые корабли. Однако из десяти эсминцев пять уже погибли. «Гордый» был серьезно поврежден, «Славный» также имел повреждения. «Суровый» сопровождал «Славного». «Свирепый» был занят буксировкой «Гордого». «Сметливый» охранял крейсер «Киров». Следовательно, прикрыть конвои от атак вражеской авиации могли только находившиеся в их охранении сторожевые корабли, канонерские лодки, тральщики и сетевые заградители. Но от всех этих малых кораблей нельзя было требовать больше, чем позволяло их слабое зенитное вооружение. После постановки на якорь крейсера «Киров», командующий КБФ послал командующему ВВС флота радиограмму, в которой приказывалось с рассветом 29 августа прикрывать истребительной авиацией не менее трех групп кораблей, растянувшихся вдоль Финского залива. Еще одной радиограммой было приказано с рассветом выслать самолеты МБР-2 для непрерывного поиска и уничтожения подводных лодок противника. И это было все, что смогло предпринять со своей стороны командование КБФ.

Утром на «Киров» стали поступать радиодонесения о тяжелом положении транспортного флота. Командир дивизиона канонерских лодок сообщил, что самолеты противника бомбят транспорты в районе Мохни. Командир сторожевого корабля «Буря» дважды просил выслать истребители для прикрытия конвоя от атак бомбардировщиков. Для сопровождения эскадры прилетели только 2 МБР-2 и истребители И-16, И-153.
Редактировалось: 4 раза (Последний: 7 января 2014 в 15:31)
|
Перейти на форум:
Быстрый ответ
Чтобы писать на форуме, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь.