8. Первая сессия - Кирилл А. Морозов

Отгремели салютами и ракетницами новогодние праздники. Тогда отдыхали по 3 дня. Рождество не праздновали. Ну, то есть в семьях, на кухнях «хрущевок» это был повод выпить, но выходных тогда не было. И началась первая моя сессия в ЛМК. Сначала сдавали предметы, которые заканчивались в первом семестре на весь срок обучения.
Электротехника, преподаватель Белов. Весёлый и добрый дедушка. Он никого особо не гонял по своему предмету. Но рассказывал случаи из жизни, и чаще со смертельным исходом. Вот что бывает, если не знать азы электротехники. Он научил нас самому главному. НИКОГДА НЕЛЬЗЯ БЫТЬ С ЭЛЕКТРИЧЕСТВОМ НА ТЫ!!!! Вдаваться в подробности предмета не буду. Скажу только одно. Мы его слушали всегда с интересом, и он никому ни одной двойки не поставил. Я получил «отлично».
Физику преподавал Джузеппе. Тоже престарелый и добрый дедушка. Прическа у него была как у Джузеппе из нашего детского фильма из СССР «Буратино».
Я извиняюсь за то, что не помню полностью имён и фамилий наших преподавателей. Но время даже память не щадит. Прозвища и те не все помню. Сразу скажу, что АБСОЛЮТНО ВСЕ преподаватели были у нас уважаемыми. Некоторые были конечно строгими и беспринципными, но обид на них не помню. К тому же практически все пережили в войну блокаду Ленинграда в разном возрасте и часто нам рассказывали про ту жизнь. И мы их слушали и слушали и слушали. Я еще буду писать их воспоминания дальше.
Черчение, преподаватель Кулик. Молодая и красивая женщина лет 35 примерно. Очень добрая и отзывчивая. Поставила мне трояк.
Некоторые предметы уже не помню.
И, конечно же, алгебра с элементами высшей математики. Преподаватель Тоболина Валентина Михайловна. По алгебре были просто зачётные контрольные. Этот предмет изучать еще семестр.
И вот началась сессия. Сессия была у всех курсов. К новому году 4й курс уже выпустился и главными стали третий курс. Им выдали мицы с козырьками и они с ними не расставались.
Подготовка к сессии началась примерно за 2 недели до НГ. Лекций не было. Мы на занятиях разбирали вопросы, ответы на них, конспектировали. Некоторые преподаватели даже говорили писать шпоры, но если с ними поймают на экзамене, то банан обеспечен. Дело в том, что когда пишешь шпору с ответом на вопрос билета, ты еще раз пробегаешь глазами по ответу и память рукИ при написании тоже кое что запоминает. В общем, у нас можно сказать сессия была не такой нервозной как у студентов. Мы под строгим контролем посещали все занятия и вели конспекты. И на занятиях проводились небольшие контрольные «летучки». Да и стимул был учить задания, хотелось в увольнение попасть.
Но всё же, я умудрился по алгебре получить за первый семестр 3 банана. Два к сессии исправить успел. При чем приходилось реально в темы въезжать. Попытки сдачи измором Тоболина не воспринимала. А вот третья двойка так и перешла во второй семестр. Был второкурсник, который так и не сдал алгебру еще с первого курса. И его отчислили.
В общем, дело шло к каникулярному отпуску на 2 недели, а у меня был банан по окончании сессии. Домой очень хотелось. Более половины года не видел родню, друзей. А тут двойка никак не исправлялась. И мне строго настрого запретили покидать ЛМК. В увольнения я еще кое как отпрашивался, мне телеграммы мама присылала, что переговоры назначены на выходные дни. А в то время скайпов и мобильников не было. Межгород только заказывали заранее, и тогда 1 минута стоила рубля 1,5. Можно было срочные переговоры заказать в течение часа, и тогда минута стоила около 3 рублей. А таксофоны пятнашки (15 копеек) глотали со скоростью 1 монетка, за секунд 10.
А те, кто были с Владивостока или Совгавани, зимой в отпуска не ездили. Только летом. Далеко. За 2 недели не поспеть, а самолёт нам не оплачивался.
В общем, путем нехитрых убеждений, и кое каких мухлежей с телеграммами из дома, мне удалось убедить начальство в необходимости поездки домой в первый каникулярный отпуск. Добираться 1300 км. Сначала самолётом 1000 км, потом автобусом или попутками еще 300 км.
На самолёт меня провожал старшина группы Головка. В аэропорту со мной был до самой регистрации. Потом перелёт на АН-24 почти 3 часа и вот я в другом аэропорту, почти дома. Меня встретил Отец. Он был на служебном «москвиче-каблук» (пирожковоз). В аэропорту, когда мы садились в машину, к нам подошел солдат-срочник. Он увидел номера своего региона на «пирожке» и слёзно просился с нами. Всего 2 места и он согласен был ехать в будке. Зима, январь, холод, а ему ехать часа 2,5. Там он на трассе, сказал, что выйдет. Вот так молодым ребятам хотелось домой. Мы его взяли, и батя сказал сидеть тихо. Запрещена перевозка людей в будке.
Тут я немного отступлю от темы ЛМК. Просто помню те эмоции. Первый отпуск, я в морской форме. Да и друг как узнал, что я пишу воспоминания, просил меня о нём упомянуть.
В общем, приехали мы часу в 12-м ночи, стол накрыт, мама колотится на кухне и там же за столом сидит мой друг и одноклассник Андрей. Мобильников ведь не было, и он просто терпеливо ждал моего приезда уже около 2-х часов. Батя к полудню выехал за мной, через 6 часов был в аэропорту. И потом через 5 часов вернулся со мной. Ночью было ехать веселее. Трасса была пустая. Солдат вышел на трассе через пару часов и пошел в сторону ответвленной дороги к своему селу. Ему идти 7 километров, ночью, в злом холодном снежном ветреном январе. И вокруг одна степь и ни единого фонаря. Сильна воля человека, когда он идёт домой. От предложения доехать до села, он нас отговорил. Дорога степная, разбита тракторами. И на том огромное спасибо!
То, как я провел отпуск, особо описывать не буду. Так упомяну, что заходил в школу, прошелся по друзьям-одноклассникам, по одноклассницам. Много выпивал. И всё время был в морской форме. Это всех, разумеется, будоражило. Я был центром компании. Многие даже гордились и старались поближе быть ко мне. Я это чувствовал и совершенно не задирал нос. Я общался со всеми и по многу. В общем, Друг Андрей, меня так дожидался практически каждый мой отпуск у меня дома. До самого выпуска.
И еще есть друг и одноклассник Игорь. Тоже дружим до сих пор. Он поступил в Кировоградское высшее авиационное училище гражданской авиации (КВЛУГА). Украина. О нем чуть позже, про второй отпуск буду писать и обязательно о нем расскажу. В первый отпуск мы с ним не встретились. У него он был позже, чем у меня.



Друг и одноклассник Андрей. В школе часто дрались с ним в младших классах. Потом сдружились.
Шевроны нашил в отпуске для фарса, повыпендриваться. Ну а кому не хотелось?



Отпуск пролетел как пуля. Как же не хотелось обратно в дурку. Хотелось вот так вот ходить в форме по гостям, где ты был желанным кумиром-моряком в бескрайних степях. Хотелось постоянно с друзьями выпивать и ходить по всем кто меня знает, где тебе наливают, и закусить дают. И учиться больше не хотелось. Хотя даже не строгая учеба наряды и распорядок дня отбивала охоту возвращаться, а гнёт старшекурсников. Этот гнёт не кончался. Нас постоянно гнобили те самые 3 му.ака. Остальным уже было на нас наплевать. Мы даже кое с кем сдружились. Шиш, Катя, Гагик, Горбатый, те самые нормальные из старшего курса. Но вот те трое, нам так и не давали жить спокойно. Постоянно нас задевали, следили за нами и только и ждали момента, что бы в очередной раз дернуть, прицепиться и что-то заставить делать или просто стоять и выслушивать их нытьё про то какие они «старички уважаемые», а мы караси во всём виноватые. Но об этом я никому не рассказывал. Терпели все и я терпел. Да и зачем домашним знать про такое. Сразу же подумают про оголтелую дедовщину. И про питание ничего не рассказывал. Просто попросил по возможности слать мне посылки с провиантом. Ну так, для разнообразия.
Посылки слали многим, и мы часть провианта отдавали старшакам, делились. К тому времени народ начал беднеть. Продукты в магазинах были в не большом количестве. И их уже нельзя было просто так купить, надо было выбирать между маслом и колбасой, между хлебом и молоком. По этому, мои родители не могли часто собирать мне посылки. У нас даже видака не было дома, хотя уже у многих был. Еще и братик младший был, который каждый день радовался, что я дома. Даже письма мне писал в дурку, рассказывал, как тяжело им было. Зарплаты не поспевали за ценами. А когда я начал собирать сумку в дорогу, он даже немного плакал. Не хотел меня отпускать.



Моя семья. Мамы к сожалению в живых нет уже. Умерла в 1998 году. Не дожила 3 недели до рождения внучки (моей дочки). Отец тоже был курсантом Владикавказского высшего военного общевойскового училища в начале 1960-х годов. Братишка и сейчас служит. В звании подполковника.



Опять дорога, самолёт, Пулково и вот захлопнулась дверь кубрика за мной. Еще утром был дома, а теперь вечер перед отбоем. Блин… я под впечатлением… ничего не хотелось, даже есть. Помню, прибыл в субботу, на следующий день каким то чудом не загудел в наряд, и по быстрому убыл в увольнение. Очень не хотелось видеть эти надоевшие лица старшаков и слушать их придирки. Да и к тому же родственникам которые Питерские, кое каких гостинцев со степей привёз и им надо было передать.
Пробыв у своих почти до вечера и снова наевшись домашних харчей, я поехал в дурку. Вообще ноги отказывались идти. Перед глазами постоянно всплывали картинки из отпуска. Сцены пьянок, ночных утех, лица девчонок, столы с шикарной закуской. И вот снова забор, распорядок, занятия.
Вечером перед отбоем начал побаливать живот. Не знаю от чего. Может от контрастов еды, а может еще от чего то. Я ночью вставал пару раз с попытками вырвать. Ощущение тошноты было, но ничего не выходило. Дежурным по роте был Горбатый с 3 курса. Он был нормальный, спокойный и адекватный парень. Он увидев меня бледного, спросил о самочувствии. Я сказал, что живот болит и рвота накатывает. Тогда он резко сказал мне собирать шильно-мыльные, одеваться и срочно идти в санчасть.
Санчасть у нас находилась в деревяшке. Так почти под утро я в робе, шинели и с пакетом прибрёл в санчасть. Там сразу дверь открыла пожилая медсестра, и быстро меня оформив, провела в палату. В санчасти было 6 стационарных палат, 2 из которых были за ограждением (изолятор), и пара процедурных кабинетов.
В школе я лежал в больницах. Привычно уже было. Один раз после укуса крысы (на мусорке поймал, за палец укусила), второй раз с болями в животе. Но санчасть это нечто другое. Это вроде бы и с распорядком дня, но нет зарядок по утрам. Можно спать до 8 утра. Только часиков в 6 нас будили, ставили градусники, а потом мы снова засыпали. В санчасти была столовая и туда завтрак, обед и ужин привозили и столы накрывали. А мы как бояре прямо из палаты в тапочках шли откушать. Потом после завтрака был обход, прием лекарств и весь день можно лежать или смотреть телевизор. Потом так же обед и тихий час как в детсадике. Потом даже нечто вроде полдника было. Печенька с кефиром или яблочко. Потом снова процедуры и ужин. После ужина телевизор, смотреть можно было часов до 12 ночи. Дежурные офицеры заходили очень редко. Медсёстры были лояльные. В общем санчасть это рай для курсанта. Эдакий оазис рая в пустыне внутри забора.
Некоторые лежали в госпитале. Рассказывали, что там лежали все рода войск, и так же процветала дедовщина. Самые младшие там шуршали, а кормежка была еще хуже, чем в дурке. Но мне повезло. Я лечился в санчасти ЛМК.
В общем, в то утро когда я поступил, мне промыли желудок, взяли анализы, назначили пилюльки, и я 10 дней там пролечился.
10 дней я ничего не делал, а только ел, спал и смотрел телевизор. А сокурсники летали, шуршали, учились. Такой режим после отпуска меня немного от стресса возвращения привел в нормальное состояние, и мне снова захотелось носить морскую форму. Пока я лежал в санчасти, сокурсники съездили на разгрузку картофеля, на товарную станцию. Там они разгружали вручную вагон с мерзлой картошкой. Я не хвалюсь, что схитрил и лег в санчасть. Я ведь не знал, и живот у меня реально болел.
Самое плохое, что было в санчасти, не было сигарет. У меня оставалось при поступлении пол пачки, а те кто лежал со мной тоже либо были без сигарет, либо некурящие. В роту конечно я звонил, и однажды мне принесли сигарет но не много. И они кончились быстро. И я 2 дня был без сигарет. Потом в палату положили еще 2х третьекурсников. Один был судомех, другой судовод. Оба нормальные и не задиристые. Вот они были опытные и перед тем как лечь сходили в город за сигаретами. У третьекурсников были увольняшки всегда на руках. Им всего лишь надо было записаться в журнал, и можно было выходить в город. Они угощали меня и еще того парня сигаретами без всяких просьб. Нам подарили по пачке и потом еще разрешили брать их сигареты из тумбочки, когда понадобится. Я пытался им денег дать, не брали. Вот это были ребята! У нас тоже были такие же. Горбатый меня не раз угощал сигаретами, когда я дневальным был, а он дежурным. И еще много кто делился с нами конспектами. Но вот тех троих мудней я не забуду. До сих пор в ушах их противный визжащий голос. Если прочитают, думаю себя узнают.
Как то вечером мы смотрели телевизор. Думали как обычно посмотрим его далеко за полночь. Начинался какой то фильм начала 90-х, ну те которые были с плохими окончаниями (типа груз 200). Дежурной медсестрой была та самая пожилая бабушка. Она в 23.00 подошла и выключила нам телевизор. Курсанты возроптали, кто-то обронил фразу «ну как при Сталине, тоталитаризм…». А медсестра сказала, что гордится тем временем и самим Сталиным, и что жила при нём. И еще она плакала вместе с родителями, когда Сталин умер. И плакала по-настоящему. В то время стало модным разоблачать всякие культы личности. Повылазили откуда то горе-журналисты (журнашлюхи), и в погоне за жареными утками даже готовы были ради сенсации врать, врать и врать в своих желто-пёстрых газетёнках. Для меня как для юноши новое перестроечное время было непонятным и неизвестным. Но вместе с тем уже понятным в плане бедности и нехватки денег и продуктов. Противники СССР можете идти мимо. При СССР всё было. При горбачевщине все ушлые стали барыгами, и настало то самое время, гадкое беззаконие, которое вы пытаетесь приписать СССР. Нет ребята! Не смешивайте СССР и горбачёвщину! Но медсестра реально жила при Сталине. Да его боялись и уважали, и нынешние бы казнокрады при нем жили бы не во дворцах, а в гробах под землёй с холмиками без табличек с именами, а не то что бы с оградками. И она нам рассказала как жила в блокаду маленькой девочкой. Они ели побелку со стен, соскабливали ее и разводили с водой. Побелка была не опасна для здоровья и на какое-то время забивала жуткий голод. А самой большой радостью было, когда с консервного завода привозили рыбьи кишки. Они их проваривали или замораживали и так ели. Кишки были горькие от желчи. Самое лакомство были пузыри и печень щуки. Она много чего рассказывала жуткого. Но, то была война. Канализация не работала, и повсюду за углами можно было вступить в фекалии. Однако настало такое время, когда людям было нечего есть, совсем, по несколько дней, и разброс фекалий прекращался и вовсе. Может я что-то неприличное написал, но так было. Ну не может выйти снизу если сверху ничего не зашло. А еще случались нередкие случаи людоедства. Милиция часто находила трупы людей с вырезанными филейными частями, или обрезанные от мяса человеческие кости. К этой теме еще вернусь.
И снова подъём, зарядка, распорядок, занятия и напряги со старшаками.
4й курс выпустился и СВОшниками стали заступать 3й курс. Самый козырный наряд был у помощника дежурного (помдеж). Он был наделен полномочиями дежурного офицера, находился в дежурке за пультами и телефонами, а главное ему выдавали на сутки штык-нож. О, это для меня было супер, носить на ремне настоящий штык-нож. Для чего я не знаю, но как символ того, что ты вооружен это было действенно. Возможно, так нас приучали к ответственности за вверенное оружие. Применять его никто не знал как. Ну и еще 2 дневальных носили штык-ножи. Это дневальный на входе в дурку и дневальный по УК 1, там где располагались кабинеты всего руководства. Ну и еще когда гражданские люди приходили к курсантам и видели дневального со штык-ножом, на них это производило некое впечатление как от вооруженной охраны. Время было такое, любое упоминание об оружии остужало пыл неизбалованных людей живших при СССР.
Во втором семестре появились новые предметы. Философия – преподаватель Хубецов Иван Александрович, и он же был ППР (воспитатель) в 11 роте. Философия это такая муть. Я уже писал.
Элементная база радиоэлектронной аппаратуры (ЭБРЭА). Преподаватель Гаврюшина Ривека Ароновна. Тоже пожилая женщина заставшая блокаду. Сам предмет конечно же полезный и нужный, но уж очень дотошный. Ривека Ароновна по натуре была доброй и общительной, но бананы рисовала как из пулемёта. Она тоже рассказывала, как ей в блокаду было лет 6 и она отчетливо помнит то время. В то голодное время на рынках и просто с рук часто продавались или выменивались на что-то мясные шарики. За настоящее мясо выменивали фамильные драгоценности, картины, золотые часы. Золото обесценилось вплоть до того, что за грамм 300-400 ржаного хлеба, можно было выменять шкатулку из золота или еще какую то вещь типа яйца Фаберже.
Родители ей запрещали подходить к таким людям. Ну откуда взяться мясу в блокаду в таком количестве? Естественно это было мясо человека. Её саму чуть однажды не съели. Она вспоминала, как ее на улице окликнула какая-то женщина и повела в другой дом. В доме пахло вареным мясом. Её приготовились уже обмыть и стали готовить тазик с водой. Ну не ради же гигиены будет незнакомая женщина мыть чужого ребёнка просто так? Но во время бдительные соседи подняли шум и за Ривекой пришли родители. Вот так её чуть не съели.
Я всех предметов не помню. Пишу про те, которые остались в памяти. А главное, ненавистная мне алгебра осталась. И бананы из журнала никуда не делись.
Так тихой сапой мы приблизились к празднику 23-февраля. День СОВЕТСКОЙ АРМИИ и ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА. В столовой на завтрак были накрыты белые скатерти. Про праздничную кашу на праздничной воде я писал уже. Нам снова выдали белые ремни и белые перчатки. Мы торжественно прошлись по плацу под оркестр и нас распустили в увольнение. Торжественный марш так же проходил и по Рамбову, в общей колонне с другими военными моряками, маршировали и наши курсанты. Туда отобрали самых рослых из всех курсов.
Такое же празднование было и 7 ноября. Наша коробочка шла под флагом вспомогательного флота.


Могу ошибаться, но кажется был на тот момент вот такой флаг.
Для меня тогда это был самый красивый флаг из всех родов войск.
Я был низкого роста и меня на такие парады не привлекали.
За это время проведенное в дурке были еще приключения. Однажды гуляли по дворцовой площади в Питере. Нас было 3 курсанта. Мы были в шинелях. И тут к нам в арке прицепились какие то пьяные гопники, старше нас по возрасту. Ну и начали глумиться, руки распускать, толкать и ногами махать. Разумеется мы отбивались как могли, одному гопнику хорошо врезали по морде. И он заорал что есть мочи, что то типа «мореманы совсем оху..ли! Народ помогите! Питерцы выручайте!». Их было 4. И вот в нашу сторону бегут уже 5 парней в гражданке. Ну всё! Нам конец… Приготовились умирать. Те парни подбежали вплотную и с криками «Мужики! Мы из ЛАУ! Помощь нужна?» И тут стало понятно, гопники разбежались в рассыпную. Их кинулись догонять и двоих настигли. Провели по ним серию воспитательных ударов и отпустили. Оказалось, что к нам на помощь пришли курсанты из Ленинградского арктического училища. Они услышали крики из арки о призыве бить мореманов, увидели как нас в форме валяют по грязи и не раздумывая кинулись на помощь. Вот так нас спасли братья-курсанты. Ребята из ЛАУ! Вдруг прочитаете. 1992 год, февраль месяц, дворцовая площадь. Драка курсантов с пьянотой. Спасибо вам братцы! Зря про вас существовала на тот момент такая молва «чтоб обоср..ть морскую славу, какой то х.й придумал ЛАУ» Это не про вас точно! А те, кто это придумал, просто уроды-стихоплёты! Нас ребята из ЛАУ проводили до самого Балтийского вокзала. Больше я никогда и никого из них не встречал.
Еще к тому времени меня познакомили с курсантами из ленинградского речного училища. Кто-то из курсантов наших знал тех курсантов. Так и познакомились. Раза 3 был в общаге у речников. Ходил к ним в столовую на обед. Ох я вам скажу там и шикарно кормили. Котлетки, гуляш, салатики, гречка с подливкой. Хлеб свежий всегда. И жили они в общежитии. Никаких тебе увольняшек, ни тебе построений. Ну так могли конечно в определенные дни построить для проверки. Но нарядов никаких не было. И ходили они в гражданке после занятий. Мне что бы в столовой за своего сойти, дали фланку с их знаками различия шевроном 3 курса, ремень сняли, гюйс не одевали. В общем, привели в максимально разгильдяйский вид, что бы за своего сошёл. И дискотеки у них назывались «скачки». Туда пускали вообще всех. Однако скажу, что был на «скачках» 1 раз, и ни драк ни пьяных не видел. Время что ли было такое. По инерции от СССР у людей уважение было друг к другу. Вот и почувствовал разницу между училищами. В Макаровке было строго. Тоже построения, распорядок, хотя и гражданское училище. У нас понятно что ВМФ, а в речном всё очень просто. КПП конечно было, и там сидели 2 дежурных курсанта, но им было всё равно кто куда проходит. И так я позавидовал речникам тогда. Но, всё же гордился тем, что у меня подготовка на морские и океанские суда, а не на баржи и теплоходики. В общем, кто на что учился.