После ЛМК - Кирилл А. Морозов

Учения Краснознаменной Каспийской флотилии.

Выход из Затона начался примерно около 17.00. сначала вышли маленькие рейдовые катерочки. Потом вышли 2 больших ракетных катера. Потом еще два гидрографа и после вышли мы. На рейде уже стояли в ожидании 4 рейдовых тральщика из 33 дивизиона Николо-Комаровки. Они пришли раньше и ждали начала учений на рейде у Затона.
Наш «Гриф» шел замыкающим. На связь с нами вышел флагманский связист. Его называли 4-й большой. И он попросил именно меня докладывать всю обстановку по ЗАС связи. Если без изменений то каждый час. Если с изменениями, то незамедлительно. Так же если информация не носила закрытый характер, можно было передавать сообщения по азбуке БЭСС (Боевой эволюционный свод сигналов).
Вообще всех флагманов можно было вызывать не только по позывному но и по обозначению БЧ. Например, первый большой это флагманский штурман, второй большой это флагманский артиллерист и так далее по номеру БЧ.
Пройдя примерно 2 часа вниз по дельте Волги, поступила команда встать на якорь всем. Команды проходили по УКВ радиосвязи. Каждое действие зашифровывалось по БЭСС. Мы тогда отошли далеко от Астрахани. По берегам Волги появлялись заброшенные или умирающие села. Берега были то крутыми высокими то пологими. Видел даже сползающее вниз кладбище. Берега обсыпались и на вершине и по склону виднелись кресты, оградки и даже остатки гробов. Ну, то есть кладбище сползало не на моих глазах а само по себе во времени.
Мы встали на якорь. Команда – всем ужинать! К тому времени наш кок-артиллерист уже приготовил гуляш, гарнир, салатик и суп. Я помню гуляш очень четко. Это было безумно вкусно, и главное порции были большие, и можно было добавки взять. На нашем катере срочники все были разного призыва, но никто не страдал годковщиной, дембелем, духами и карасями. Все были как одна команда. Комендор-кок отслужил на тот момент 1,5 года, палубный матрос только 4 месяца, а я и вовсе меньше 4-х, а моторист только 8 месяцев. Но, ни разу не звучало: «Эй ты, карась…, эй ты дух…» и прочее в этом ракурсе.
Темнело тогда примерно после 22.00 вечера. Мы, поужинав, ожидали следующую команду. Поход и учения это значит, что распорядок дня менялся полностью. Свободного личного времени не позволялось. Каждый из команды был занят делом на катерах. Обслуживались агрегаты, орудия, делалась приборка, выставлялись посты.
Примерно около 20.00 мимо нас прошли гвардейские «Шмели». Все 7 катеров, и, молча ушли по своим заданиям. В эфире только и прозвучало «Обходим слева всем внимание». Что у них было за задание, я не знал. Да и связь, они вероятно держали со штабом по ЗАС линии. В эфире было тихо. Я, разумеется, тоже по ЗАСу доложил флагманскому связисту о проходе мимо нас «Шмелей».
Когда начало темнеть, прозвучала команда провести мероприятия ПДСС. То есть против диверсантов мероприятия.
Командир достал из сейфа несколько шумовых подводных гранат. Вызывал по одному на палубу и приказывал кидать их в воду. Отрабатывали броски все. Мне посчастливилось кинуть 3 таких гранаты. Ну и эффект скажу я вам. Граната похожа на консервную банку, строгий цилиндр.

Выглядела она примерно так.

После «плюха» в воду, сначала раздавался резкий металлический звук, мы стоя на палубе ощущали своими ушами, что это очень неприятный звук, раздражающий. Потом поднимался столб воды и так же расходились плотной массой круги. То есть кроме оглушающего звука граната создавала избыточное давление в воде. Наши катера швыряло из стороны в сторону. Представляю, что произойдет с живым человеком-диверсантом. Мало того что без перепонок и глаз останется, так еще и кишки раздавит.
Сколько же человечество придумало и изобрело средств, что бы уничтожить самих себя…
Катера стояли на расстоянии друг от друга примерно в 2-3 корпуса. На соседних катерах тоже метали гранаты, и еще под водой какой-то из катеров применил какую то шумовую звуковую установку. Из под воды доносился противный не то гул не то вой.
Ну и разумеется после первых взрывов из округи поднялись стайки диких уток, журавлей и прочей птицы. Рыбы много всплыло. Даже кто-то сачками вытаскивал.
Так прошел первый день выхода на учения. Было очень интересно. По катерам прошла команда «Отбой». Командир поделил вахтовые смены дневальных и дежурных. Мне досталась вахта в радиосети до 2-х часов ночи. Потом меня менял связист-контрактник Максуд до 6 утра. А потом снова я.
На катерах во время похода дизеля не глушат, электричество от генераторов поступает. У стенки, когда стоят, то к ним подводят береговое питание.
После смены Я пытался заснуть долго. Не получалось. Дизель тарахтел в машинном отделении через 3 переборки. Но «Гриф» весь железный и вибрация с шумом от дизеля пронизывала весь катер. Так в полудрёме я и промучился до утра.
Когда несёшь вахту в радиосети на стационарном посту, обычно присутствуют несколько приемных устройств. На одном дежуришь, прослушиваешь эфир на дежурных частотах. А рядом стоит какой нибудь РПУ «Гюйс», с расширенным УКВ диапазоном, и при его использовании можно слушать радиоволны несущие музыкальные передачи. Обычно это какие то FM станции или зарубежное вещание. Но на катере при стесненном пространстве и отсутствии отдельной радиорубки, всё оборудование заключается в одной УКВ радиостанции и еще одном резервном приемнике. По этому было очень скучно нести вахту. В эфире проскакивали только звуки помех или каких нибудь разрядов молний. Импульсы от молний я различал.
И вот настал рассвет. 6 часов утра. Я сменил Максуда. В эфире начали проскакивать доклады об обстановке и отсутствии замечаний. Катера просыпались. По распорядку была личная гигиена, приборка и завтрак.
Около 8-ми часов утра был завтрак. Так как мы были ограничены в пространстве, обеденным столом служил штурманский стол и любая плоская поверхность пультов и агрегатов. Все располагались кто где мог. Завтрак был отменный. Кок нас баловал то ухой из свежей рыбы, то оладьями со сметаной, жареная картошка, биточки мясные. Я не помню, что бы была тушенка. Всё было из свежих натуральных продуктов.
После завтрака по команде караван катеров снялся с якоря и продолжил поход вниз по дельте Волги.
Пройдя пару часов, нашему «Грифу» было приказано исполнить девятку (разворот) и следовать обратно вверх по Волге. Мы должны были встретить КСВ (катер связи) с командующим, принять его на борт. Он лично выразил желание участвовать в учениях на борту боевого катера. Посмотреть отработку стрельб, траления акватории.
Мы шли обратно на полном ходу. Катер развивал скорость около 45 узлов, и от этого нос у него задирался вверх почти на половину корпуса.
Часа через полтора мы встретили КСВ. К нам на борт перешел контр-адмирал командующий флотилии Владимир Васильевич Масорин. Никто его на руках не носил, и лакеев за ним не ходило. Он поздоровался со всеми за руку и приказал заниматься согласно распорядка. Я гордился тем, что здоровался за руку с адмиралом. Он тогда был только назначен на должность командующего, и был в звании контр-адмирал.
Когда мы были уже на выходе из дельты, я заметил в камышах один из «Шмелей». То есть не сразу заметил, а лишь когда увидел движение матроса на палубе. Вот уж действительно «Шмель» мастер прятаться в камышах на мелководье. Да и носовая пушка у него очень серьезная, танковая.
Весь ход учений описывать не буду. Вкратце напишу, что мы делали маневры, отрабатывали ускорение, стрельбы учебные по воздушной мишени (ракетница). По водной мишени тоже стрельба была. Сначала тральщик выгрузил в воду пустые бочки. Потом мы отработали по двум из них. Обе потопили. Надо сказать, что скорострельная пушка на носу «Грифа» очень громкая и скорость выстрелов как у трещетки. Я был в восторге от увиденного.
Адмирал у нас на борту пробыл до позднего вечера. Потом в темноте за ним пришел КСВ и он убыл. Командующий питался с нами за одним столом с матросами. Задавал вопросы про службу, про жизнь, кто и откуда приехал. В общем общался ровно без панибратства.
Обед у нас был прямо царский. За пару часов до обеда к нам причалил рейдовый катер, выгрузил провиант.
Кок приготовил осетрину, сделал 2 салата из свежих овощей, один с маслом подсолнечным, другой с майонезом. Масло тогда было настоящее, душистое, из запасов мобрезерва СССР. Была икра черная свежего посола и икра черная уже настоявшаяся. Свежая рассыпчатая и скользкая была. А икра настоявшаяся была как пластилин плотная. Но и та и другая очень вкусные. И много еще чего из адмиральской кухни.

Вот мы срочники на «Грифе». Слева моторист, посередине кок-комендор, и я. Фото делал связист-контрактник. Был еще срочник палубный матрос, но он в это время был дневальным на посту у входа в надстройку.


Это я позировал во время короткой передышки между маневрами и стрельбами.



Это вид из ходовой рубки «Грифа». Впереди нас тральщик, а вдалеке справа один из «Шмелей» гвардии. До него примерно пара кабельтов и его уже не видно практически.
Фото делали мало. Фотоаппарат был плёночный у связиста, и использовался как средство фиксации иностранных объектов. Но все же кадров 5 он нам выделил.
Учения длились неделю. За это время я привык спать под рокот дизеля, привык к несению дежурства в радиосетях, так же при необходимости подключался к палубным работам. При швартовке к другим катерам на палубе были все свободные от дежурств матросы. Так как нас было всего два связиста, то мы дежурили по 4 часа. Я привык к этому «конвееру примерно за 2 суток. 4 часа сон, 4 часа вахта.
Был небольшой шторм. Так как Каспий мелководный то и волны при шторме короткие но частые. Словом не качка а сильная болтанка. Во время болтанки нам строго запрещали выходить на палубу. А при необходимости спрашивали разрешение у командира и пристегивали широкий пояс с фалом. При такой болтанке запросто можно было за борт вылететь. Все приказы командира выполнялись безприкословно. Командир несет ответственность за всё и за всех.
На обратном пути Командир дал «Грифу» самый полный ход и мы развили скорость почти 45 узлов.


Это мы шли самым полным ходом. Слева я, посередине связист Максуд, справа моторист-контрактник Женя, показывает руку в мазуте. И еще раз скажу, контрактники и срочники были как братья. Никто никого не принижал и не выпячивал, что он вот контрактник и свою срочку оттрубил. Хотя в Стрелецком контрактники себя вели как будто они адмиралы с выслугой более 40 лет. Заставляли вставать перед ними, выслушивали от них упрёки и прочие замечания. Этим и отличается служба в боевых условиях от службы «на берегу».

Вот и весь рассказ про учения на Каспии. Я был под впечатлением. Мы действительно служили а не занимались отчетностью и прочей бюрократической мурой.
К Затону мы шли почти трое суток. На ночь становились на якорь.
В штабе потом я много парням рассказывал про адмирала, про харчи, про стрельбы и про учения в целом. Парни конечно же завидовали. Ну что они за службу видели? Пульты кнопки и карты с планами.
Так незаметно пришла осень а потом и зима. Я больше никуда на воду не выходил. Нес суточные дежурства на БИПе и ПВО. Пришел новый призыв и мне на БИП дали молодого матросика.


Рустам Кашапов из Йошкар-Олы. Мы до сих пор с ним на связи, перезваниваемся. Однажды году в 2016-м он был у меня в гостях, проездом.
В марте меня отпустили в краткосрочный отпуск. По возвращении мне оставалось служить всего месяц. Быстро служба пролетела.
17 мая 1997 года меня утром вызвали в канцелярию штаба. Дали подписать несколько документов и сказали собирать вещи. На дембель уходил из штаба я, и еще несколько матросов с Затона. Они прибыли с вещами.
Один из них был наряжен как новогодняя елка. Фланка была похожа на павлиний хвост. Аксельбанты во всех мыслимых и немыслимых местах пришиты. Куча несуразных золотых и белых кантиков по всем швам. На рукавах помимо штатных шевронов еще зачем то орлов налепил вырезанных из сигарет «Пётр-I». Я знал, что этот матрос служил на ПРС (пост рейдовой службы, вышка наблюдательная у входа в Затон) и на рейдовом катере. Однако шеврон он себе пришил минно-торпедного подразделения.


На мой вопрос, что это за БЧ ты себе пришил? Он гордо ответил «Знак уничтожителя подводных лодок».
Мдяяя… И где же ты вояка видел подводные лодки на Каспии? Там глубины цапле по колено. Ну да ладно, пусть едет домой и заливает в уши наивных, сколько он уничтожил подлодок НАТО. И наверное еще и атомных.
Были еще случаи забавные.
В штабе служил офицер, капитан-лейтенант. Форма у него была морская, а просветы на погонах голубого цвета. Это форма морской авиации. А этот офицер был на должности по взаимодействию катеров с авиацией. Этот офицер был очень крупный, высокий но не толстый и не худой. Очень начитанный, знал почти все столицы всех государств, а так же географические интересные факты (самый большой остров, самое маленькое население какой-нибудь страны). Но, однако и он допустил одну глупость. Он где то раздобыл салютный пушечный снаряд, и зачем то решил его разобрать. Он зашел за кубрик с торца между стенкой кубрика и забором, и мы больше ничего не видели. Через пару минут, в вздух со свистом взмыл плотный дымящий столб огня, с громким бабахом, и выше метрах в 150 от земли произошел салютный бум с кучей разноцветных красивых огоньков.
Все кто был на плацу и беседке и в курилках побежали в ту сторону, откуда раздался салютный выстрел. Кап-лей сидел на корточках закрыв лицо. Рубашка его была вся в саже и немного в разных местах прожженная до дыр. Потом когда его выписали из госпиталя у него не было волос на лобной части головы а также не было бровей. Немного были оплавлены нос и губы. Он был похож на куклу-манекена. Ему чудом повезло, что глаза не пострадали, хотя веки тоже были оплавлены. Пока я служил, волос у него так и не появилось. Он просто пытался извлечь из артиллерийского салютного снаряда сам заряд, и произошел выстрел.
Взрослый опытный мужик, офицер… Такую глупость совершил.
Конечно же, он потом получил «люлей» от начальника штаба и комбрига. Была проверка на предмет, откуда он взял снаряд, который числится на строгом учете и хранении. Выводов проверки нам не озвучили.
Но на этом глупые события не кончились. Не успели отгудеть страсти от салютного самострела, как вдруг новое ЧП.
Психолог поспорил с замполитом на что-то. Ценой спора был уговор отрубить себе палец. Да пьяные они были, по трезвому вряд ли бы до такого додумались. Психолог (к3р) спор проиграл. Потом после месяца в госпитале появился в штабе без большого пальца. Я не помню на какой руке, но он сам себе в присутствии замполита и свидетеля спора топором отрубил палец. Начальник штаба был в бешенстве. Психолога хотели уволить. Ладно бы при боевой операции или в быту несчастный случай. А вот так просто по пьяни…
Вот такие они некоторые старшие офицеры штаба.
Помню в штабе когда начался отопительный сезон, наша котельная была без топлива. Котельная работала на любой горючей жидкости. Мазут, отработка, соляр. Мы начали замерзать. Руководство предприняло радикальные меры. Нас погрузили на грузовик, и мы несколько дней ездили по гаражным кооперативам, и спрашивали отработку у автовладельцев. Сзади грузовика прицеплена была бочка на колесах на 2 куба. Покатавшись несколько дней, мы насобирали отработки и котельную запустили. Конечно этого хватило на пару дней, и батареи были чуть теплые. Но зато систему не разморозили. Потом мы так же цистерной таскали мазут с катеров. А потом пришла баржа с мазутом и все свободные матросы больше трех суток переливали мазут из баржи ведрами в цистерну, везли цистерну в котельную и там переливали в баки котлов.
Как я понял, такое мероприятие проводилось каждый отопительный сезон. Учитывая что территория штаба была ранее колонией-поселением, то никто не заморачивался для осужденных строить нормальную котельную. Сначала ЗК сами себя так согревали через таскание топлива в котельную. А потом и матросы точно так же себя отапливали.

Рассказывали еще один забавный случай. Я не был свидетелем ему, случай произошел на призыв раньше.
В штаб год назад прибыла новая команда матросов. Было распределение. Их построили перед флагманскими офицерами. Но один матросик жутко мучался с животом и из строя отпросился в гальюн «по большому». Его отпустили. И пока он там был занят всех матросов распределили по службам. Про него забыли. Так он по возвращении остался не при ком и просто находился в кубрике пару дней. Как то в кубрик заглянул мичман, дежурный по штабу. Увидел этого свободного матроса и забрал с собой наводить порядок на территории штаба. Затем мичман дал задание этому матросу навести порядок в складском помещении. У каждого флагмана и просто у некоторых мичманов отвечающих за хозяйство части были свои небольшие склады. В одном из таких складов этот матросик и стал регулярно порядок наводить. Затем ему мичман дал второй ключ от склада и матросик каждый день уже самостоятельно наводил порядок. Но соль вся была в том, что он где то раздобыл старую робу, всю грязную, в пятнах побелки и краски, нашел убитое старое мятое ведро. Накидал в него всякого мусора и хлама, и в грязной робе с этим ведром раз в пару часов проходил мимо окон штаба. Из окна казалось, что матросик на каких то грязных работах. И никто даже не хотел у него спрашивать, что он делает. Так это шельмец пройдет мимо окон штаба и спать в склад. Через пару часов снова пройдет в своем «бомжовом» виде, засветится перед офицерами и снова спать. Если кто то интересовался, что он делает, то он отвечал что ему комбриг приказал. Дальше никто уже ничего не спрашивал. Комбриг был очень суров и с глупыми вопросами никого не подпускал к себе. Да и кто будет у него спрашивать, что он приказал делать матросу? Так этот шельмец прослужил в штабе почти половину года. Спалился он по-глупому.
В бригаде были учения. Много офицеров сконцентрировалось в штабе. Никто про матросов не вспоминал и не думал. Комбриг кричал на офицеров, что никто ничего не делает и работать не хотят (что-то там они не выполнили). И тут мимо окон проходит этот матрос в грязной робе и с полным ведром хлама. Комбриг в отчаянии тогда крикнул примерно такую фразу и в штабе начался диалог:
- Никто нихера не хочет работать, всех приходится пинать, только вон один матрос за окном работает, часто его вижу. К стати а что он делает? Он постоянно в грязной робе и с мусором тут ходит. Может пора ему смену сделать? Не устал ли он один и тот же каждый день так пахать?
Один офицер побежал к матросу и спросил что то делает?
Матрос привычно ответил, что ему комбриг приказал.
Офицер прибежал в штаб:
- Товарищ каперанг, матрос сказал, что это вы ему приказали;
- Понял, а что я ему приказал? А ну-ка сюда этого матроса ко мне!!!!!
Вот так этот матросик и спалился. Слишком усердно изображал свою службу. Сидел бы по тихому все учения в складе и возможно еще бы несколько месяцев так протянул бы.
Матрос на флоте это вообще в принципе уникальное существо. Он может сломать неломаемое, потерять непотеряемое, разбить неразбиваемое. При чем, когда ему надо что-то он проявляет потрясающую смекалку.

Больше вспомнить ничего не могу. Обрывки эпизодов конечно всплывают но это так, мелочи обыденные.
На этом всё. Всем спасибо кто читал. Будьте здоровы! Берегите себя!