Выход на воду - Кирилл А. Морозов

Первый мой рабочий выход на воду состоялся уже в конце июня 1996 года. Почему пишу «на воду»? По тому, что штаб Каспийской флотилии находится в Астрахани и все боевые катера базируются на реке Волга. И только 106-я БРК ОВР базируется в море в г. Махачкала. По этому, выход не в море. Мы с флагманским РТС к2р Сенниковым Игорем Афанасьевичеми со старшим мичманом Сажневым Михаилом собрали кое-какой ЗИП, который можно было еще собрать в это время, инструменты и выдвинулись на причал Золотого затона.
Немного о причале и пришвартованных катерах.
Самым большим катером, был какой-то гидрограф вспомогательного флота с экипажем человек на 45. Я не помню его название. За ним стояли два ракетных катера, тоже не маленькие. Потом стояло 7 артиллерийских катеров проекта «Шмель». Это были камуфляжной расцветки артиллерийские катера с танковыми пушками на баке и скорострельными зенитными орудиями на юте. Они были бронированные, с экипажем человек на 10-12. Эти катера прибыли весной 1997 года с Черноморского флота в составе гвардейской эскадры артиллерийских катеров. У них были очень низкие борта, а осадка была всего 80 см. Они могли прятаться в камышах и быть незаметными абсолютно. Конструкция их винтов максимально исключала наматывание водорослей. От их расцветки зависели и задачи. Если была серо-голубая расцветка, то в открытом море их уже практически не было видно с расстояния 5-7 кабельтов. Они были по конструкции очень незаметны. Это настоящие водные бронированные танки, которые могли выполнять задачи вплотную у берегов и в зарослях камыша, где глубина была не менее 90 см. То есть что бы было понятно, входная стандартная дверь в квартире 85 см в ширину. Вот поставьте эту дверь на бок, и получите глубину погружения корпуса катера в полной боевой загрузке с боекомплектом и экипажем. Вот такие были наши катера. А кое кто говорит, что в СССР кроме галош ничего не выпускали.





Вот так примерно выглядел причал в Золотом Затоне.
За «Шмелями» стоял артиллерийский катер проекта «Гриф». О нем подробно позже опишу всё.
Были еще боевые катера и танкеры типа река-море вспомогательного флота.
На другом берегу стоял гидрограф «Михаил Сотников». Даже не знаю, был ли он в строю. Он выглядел как летучий голландец. Я никогда на нем не видел движений экипажа и вахтенных у трапа. Хотя выглядел он не заброшенным. По ночам в его иллюминаторах горел свет.
Фото правда из инета.

А за ним стоял зем-снаряд «Пахра». Это было судно не похожее корпусом на плавсредство. «Пахра» трудилась на дноуглублении фарватера. Но при мне оно не ходило. На этом судне служил когда то годах в 60-х или 70-х отец одного нашего матроса. Выглядело оно примерно так.

«Пахру» еще называли «землесосом».

Продолжу про первый выход на воду. Мы втроем нагруженные сумками и ящиками пришли на причал. Там нас ждал дежурный рейдовый катер крытого типа. Точно такой же но не такой ухоженный. Он был немного облезлый. Рабочая лошадка.


Мы погрузились в него, и вышли в дельту «Волги» вниз по течению в Николо-Комаровку. Там базировался 48-й дивизион рейдовых тральщиков флотилии.
Пока шли по дельте, было интересно смотреть на поселения вдоль берегов. Поселения были очень старые. Причалы с деревянными сваями и мостками. Несколько лодок на привязи. В общем на то время натуральное забытое захолустье. Даже моторных «Казанок» было очень мало.
В Николо-Комаровке мы высадились, и катер ушел по своим делам. Мы прибыли сначала в штаб. В штабе нам назначили сопровождающего матроса-контрактника, и мы пошли по катерам-тральщикам.
Это были несколько катеров расцветки «Нарва» и все практически одного проекта. Вот тогда я впервые узнал, что тральщики сделаны из стеклопластика. Корпус, надстройки и весь каркас был из прочного стеклопластика.

Такого типа.

Мы начали работу по ремонту вышедших из строя РЛС и другого радиооборудования.
Я чинил на них РЛС «Миус» и «Кивач». Ну как чинил, менял блоки вышедшие из строя, пока хватало ЗИПа. Сенников и Сажнев тоже хорошо разбирались в материальной базе и ремонте оборудования, и тоже в поте лица чинили и обслуживали оборудование тральщиков.
Вот скажите мне, сейчас подполковник будет лично, где то, что-то чинить в части? Редкое краснокнижное явление. А тогда и к2р ремонтом занимались, и со мной, с матросом советовались, спрашивали, как лучше сделать и что лучше сделать. Меня по отчеству даже называли.
Пробыли мы там 2 дня.
На третий день нас забрал РК, и мы пошли обратно вверх по течению. На этот раз шли дольше, против течения.
По прибытию в Затон, Сенников сказал мне, что бы я готовился к убытию на плавмаяк недельки на 3.
Мне это было в радость. Через неделю меня на катере связи отправили на плавмаяк, который стоял в Каспии в фарватере. Он назывался «Астраханский приемный». Точка, где стоял плавмаяк, считалась точкой контроля. Экипаж состоял человек из 5-8. Там был особист и штурман из офицеров, остальные матросы. Плавмаяк выполнял функцию «вахтера». Ночью он давал ориентир на фарватер своим мощным светом. А когда проходили иностранные суда, то около «Астраханского приемного» бросали якорь и ждали дальнейших разрешений на проход в акваторию РФ. Все проходы всех судов фиксировались в судовом журнале. А иностранцев фиксировал особист. Иностранцев ходило много. Иранцы, Азербайджанцы, Казахи. Даже помню было одно судно из Европы.
На плавмаяке было классно. Все ходили не в формах, а кто в чем хотел. Стояла неимоверная жара, офицеры матросов не гоняли. Только просили держать наготове глаженую чистую форму на случай прохода мимо, или прибытия начальства из флотилии.
Рацион на плавмаяке был отменный. На юте стояла коптильня и мангал. Мы часто жарили шашлыки из осетрины и коптили ее. Правда, через неделю такого рациона захотелось обыкновенной тушенки мясной. А она была очень и очень дефицитная. Блюда из мяса давали редко. А вот рыбу в любом виде. Икра тоже была в изобилии. Вот как у Верещагина из Белого солнца в пустыне.
Я занимался в основном радиосвязью и обслужил радионавигационное оборудование. Два флагмана (БЧ-7 и БЧ-4) договорились, что я могу заменить двух матросов один. У связиста на дембель уходили три телеграфиста, и я отработать мог по морзянке и за БЧ-4 и по сбору данных за БЧ-7. Вот так нас готовили в ЛМК.
И я нес вахты. Вахты в радиосети были по сеансам, а не суточные. И меня это устраивало. В сутки было 4 сеанса связи. Если что-то экстренное, то при передаче особого кода можно было связаться немедленно. Но таких ситуаций не было.
Два раза в сутки особист мне приносил шифрограммы, на пару десятков групп, и я при сеансах связи по коду Морзе их отправлял в штаб Флотилии.
А вообще были такие дни, когда за сутки не проходило мимо нас ни одного судна. И казалось что мы посредине открытого океана одни на утлом суденышке. Особенно было жутко ночами. Темно вокруг и ни души. Только мощный свет от нашего прожектора пытался из кромешной тьмы вырвать кусок освещенной воды. Но в целом казалось, что мы одни заблудившиеся в космосе. Звезды и чистое небо и полоска света от нашего света на воде.
Иногда из воды доносились непонятные звуки, бульканья или всплески, иногда эти бульканья сопровождались звуками похожими на рычение. Всплыл пузырь из под воды, лопнул и выпустил не то стон, не то рык. Казалось, что это какие то существа, подводные неведомые нам, выходили на поверхность воды. Вообще когда ты один в кромешной тьме, посредине открытого моря, а над тобой хрен-миллиард охулеардов звезд, фантазия рисовала много картинок про космос и одиночество.


Вот он наш плавмаяк. Наш дом посредине моря.

Рыбу мы ловили на леску с крючком. При чем ни поплавков, ни часовых посиделок. Просто забрасывали в воду леску с крючком и грузилом. Наживка была разная. Из кишок рыбы или голов. Закинул, 10-15 минут и севрюжка есть. Поймали одну килограмм на 5-7 и хватало на пару приемов пищи. Хлеб давал камбузный под счет, сгущенку и тушенку тоже строго отпускал по дозам. Масло было и икра кабачковая. Вот там я поел осетрины до отвала. И икры свежесоленой черной тоже. На истечении 4-й недели пришла РДО с шифром. Я отдал ее особисту. Через минут 10 он мне сказал собираться, к нам вышел катер с провизией и мой сменщик. Точнее два сменщика на РТС и на связь.
Я заготовил кое-какие презентики, в виде копченой осетрины и икры. Но особист сказал, что бы я икру оставил. За нее могли и срок дать, если обнаружат. А вот осетрину надо было отделить от шкуры с характерным видом, и в виде кусков филе можно взять. Я так и сделал. Но икорки всё же немного припрятал на дне вещмешка. Примерно 2 стакана по объёму.
Поход по дельте Волги от Затона до плавмаяка занимал около полутора суток. А обратно почти 2-е суток. Не близко.
Прибыв в штаб 73 БРК ОВР, я прошел в кубрик. Там ребята меня встретили как героя. Я их угостил рыбой и икрой. Решили оставить на вечер. Откуда то после отбоя взялась водка, и мы по тихому выпивали и закусывали тремя видами осетрины (копченая по горячему, копченая по холодному и балык), и еще была черная икра. Настоящая, икринки лопались с хрустом на языке, сочные и божественно-вкусные.
Потом офицеры штаба, каким то образом узнали, что у меня были такие деликатесы, немного высказывали недовольство, что матрос не поделился с командирами, но всем то не привезешь, так что парни хоть поели и ладно.
Вот в таком интересном темпе проходил мой год срочной службы в Краснознаменной Каспийской флотилии.
Многие рассказывали, что у кого-то была оголтелая дедовщина с унижениями и побоями, многие гордились тем, что отсиделись при штабах писарями, многие хлеборезами… и гордились своей такой службой. Безусловно, это нужные функции на флоте и в армии, но я, всё же не понимал, в чем была гордость? Ведь службы то, как таковой и не было, ну кроме ношения форменной одежды и подъёмов утренних.
Приблизительно в конце июля, или начале августа 1996 года, Каспийская флотилия провела учения. Отрабатывали боевое слаживание в акватории Каспийского моря с вновь прибывшими гвардейскими арт. катерами, которые до этого базировались на Черноморском флоте. Эти гвардейские катера сделали переход из Черного моря по Волго-Донскому каналу в Астрахань. За их переходом следил весь штаб флотилии. Катера ведь не предназначены для дальних походов, а тут такой серьезный переход.
Немного о самих гвардейцах.
Прибыло гвардейских матросов человек 40 на 7-ми катерах. Народец тот еще. Как правило, лучших не отдают, вот к нам и прибыли в основном одни «залетчики». Матросов поселили при штабе 73 БРК ОВР в отдельном кубрике от штабной команды. Я не понимаю, как могли в гвардию попасть такие люди. Среди этих матросов было несколько человек с судимостью по малолетке, были детдомовские, ничем не отличавшиеся по поведению от судимых, и были просто матросы с маргинальным поведением. Вечерами они не просто выпивали после отбоя, а «бухали по черному». Несколько раз пытались задеть нас, штабную команду. Даже приходили к нам в кубрик с целью избить нас, а потом сломленных заставлять им бегать в самоходы за водкой, при чем за наши же деньги. Это они лично озвучивали.
Однажды драка всё таки случилась. Гвардейцы после ужина пришли к нам и напали на нашу команду без предупреждения, толпой как гиены. Нас было человек 7, остальные на постах и сменах. Их пришло человек 25. Нас начали избивать. Мы попытались конечно же отбиться, но силы были слишком неравны. Нас всех повалили на землю и пинали до брызг крови. Это дело увидели офицеры штаба. Подняли тревогу. Гвардейцы разбежались.
Вечером того же дня зам. нач. штаба к2р Зайцев построил гвардейцев и сообщил, что он в течении 5 минут вызывает военную прокуратуру и особистов, а так же вызывает в штаб специалистов из военного госпиталя, что бы снять и зафиксировать побои штабной команды. Их зоновские штучки типа «не был, не знаю, докажи начальник» не пройдут. Вся гвардия сначала поедет на губу а потом на зоны в штрафбаты на пару тройку лет. А потом опять дослуживать отведенный срок службы. Он дал им 5 минут подумать над предложением.
А предложение было таково. Внутри штаба по периметру росли тополя которым было не менее 40 лет. Было их 3. Их требовалось убрать вместе с корнями. Если гвардейцы согласны их выкопать распилить на чурки и отнести в котельную, то возможно, кроме того что эти самые гвардейцы еще и публично будут просить прощение у штабной команды в полном составе, им больше ничего не будет. Сложность была в том, что все тополя должны быть убраны за одну ночь. Пять минут истекали. Гвардейцы на последней минуте стали галдеть, что согласны на тополя и на извинения. Да и к тому же Зайцев привел очень сильный аргумент, он сказал, что лично позаботится во время следствия о том, что бы каждый гвардеец из дивизиона арт.катеров попал в Чечню, доказывать своё высокое звание «гвардия».
Всю ночь в штабе слышались звуки ручных пил, копания лопат, треск топоров. Мы побитые не могли заснуть, но нам было даже приятно слышать и видеть как эта банда под названием «гвардия» искупает свою вину трудом и потом.
Извинений конечно же не последовало, но после этих ночных работ гвардейцы нас больше не трогали и не цепляли. Потом мы узнали, что Зайцев им утром сказал, что есть еще с десяток тополей на территории, которые надо будет убрать, и в случае рецидива ситуации, история с ночными работами повторится.
Позже гвардейцев перевели на катера и они жили на них. Прием пищи был у них как и ранее в штабной столовой.
О гвардейцах закончил. Продолжу про учения в Каспии.
Меня назначили на время учений на арт. Катер проекта 1400 «Гриф». Бортовой номер 050. Этот катер был очень компактным и очень быстрым. Экипаж на нем был 8 человек. Командир катера на тот момент был старший мичман Курбатов. Он был опытным, разбирался как в судовождении так и в электромеханике. Лично ремонтировал гирокомпасы и электроустановки. В связи тоже имел опыт. Да и в дизельной силовой установке разбирался. Вот так готовили мичманов в СССР в ШТ. И мичманы не зря носили кортики наравне с офицерами.


Это как раз и есть тот самый «Гриф» на котором я служил во время учений.
Должность называлась «радиометрист-электрик штурманский». В мои обязанности входило работать на электро-радионавигационном оборудовании. Было две радиостанции. УКВ Р-619, и КВ приемник «Гюйс». РЛС кажется был «Миус» или «Кивач». Не помню уже. Так же я обязан был следить за самописцем эхолота. Глубина под килем часто была 30-40 см. Каспий очень мелкий. В фарватере конечно проблем не было с глубиной, но когда выходили за пределы его, то иногда касались килем бруствера. Даже шорох ила слышался по днищу. Скажете что это враньё и дикость? И ни один капитан никогда не поведет судно через такие глубины? Отвечу коротко… Это Каспий, и там у всех катеров осадка от 30 до 80 см. Волга-река даже глубже чем Седой Каспий. Есть конечно одна впадина в тер. Водах Ирана на 300 метров. Но это единственная «серьезная» глубина Каспийского озера.
Я прибыл на «Гриф» после завтрака. При себе был вещмешок, чемоданчик с кое каким инструментом и паяльником. Дали сухпай на неделю. Тушенку и консервы. Пару буханок хлеба. Тогда не было комплектов армейских сухпаев. Во всяком случае матросам их не давали.
Меня встретил командир, старший мичман Курбатов. Мы с ним пообщались несколько минут и он просил пока не вышли в море, посмотреть РЛС. У нее после 5-8 минут работы пропадала шкала колец дальности, и ориентироваться на расстояние до объекта было невозможно. Причину я установил в течении часа, немного помучив РЛС. При прогреве всех узлов, пропадал контакт блока формирующего метки дальности. Так как блоки в таких РЛС (Миус, Кивач) залиты эпоксидной смолой, то сам блок вскрыть и пропаять все элементы невозможно. Однако пропаять контактные «гребенки» я смог. Погонял минут 40, кольца на месте. Доложил Курбатову. Он конечно же был очень рад и доволен. И предложил после дембеля контрактником идти к нему на катер. И это было уже не первое предложение от руководства бригады. Сенников тоже предлагал. И его зам Калиновский тоже не раз предлагал сначала подписать контракт, затем переаттестоваться на мичмана, образование позволяло, да и рекомендации бы сделали своё дело. Но мичманом мне быть очень не хотелось. Да и в то время очень сильно задерживали зарплаты, и был такой порок у финчасти, хочешь зарплату, отстегни пятую часть финчасти.


Я и командир катера старший мичман Курбатов.

На катере была команда следующего состава:
Командир, комендор (артиллерист, он же кок), 2 моториста (один срочник один контрактник), сигнальщик, палубный матрос, радиометрист-электрик штурманский, матрос БЧ-4 (он же шифровальщик, контрактник).
Вся команда собралась уже к полудню. По Затону прошла команда 4-хчасовой готовности к выходу в море, и все стали готовить свои посты к переходу вниз по дельте Волги в Каспий.


Продолжение следует…