Подвиг парторга Васи

Крановый механик Василий Сергеевич Суходеев был мужик серьезный, малопьющий, по партийной линии взысканий не имевший. С политотдельскими офицерами Вася благоразумно не ссорился, занятия посещал исправно, конспекты ленинских работ вел регулярно, политику партии понимал правильно. Судовые краны и грузовые стрелы содержал в исправности и, кроме платонической, неразделенной любви к буфетчице Тане, недостатков у него не было. В общем, с подачи начальника политотдела бригады единогласно избрали Васю судовым парторгом.
При всей положительности Васиной натуры его существенным недостатком было почти полное отсутствие чувства юмора. На грубоватые шутки и подначки, неизбежные в морском мужском коллективе, он реагировал неадекватно – искренне обижался, чем только поощрял шутников. А поскольку повод подшутить над ним всегда находился, Вася часто ходил надутым.
В увольнения на берег мы сходили, как тогда было положено на военном флоте, группами по пять человек под командой старшего и «до слез» инструктировались помполитом по поводу всевозможных провокаций со стороны агентов мирового империализма. Поэтому наши походы на берег, особенно вначале, часто напоминали вылазку группы глубинной разведки на территорию противника. Потом-то, конечно, попривыкли и перестали всех опасаться, но из-за незнания европейских обычаев стали попадать в разные истории.
Однажды Вася, будучи старшим группы увольняемых матросов из боцманской команды, поехал на автобусе по побережью, решив после вахты искупаться на одном из живописных маленьких островков Которской бухты. А островок-то, как после оказалось, был совсем непростой: на курортный сезон его арендовали французы под нудистский пляж. Ничего не подозревавшие морячки взошли на рейсовый ферри-бот и поплыли на остров. Сойдя на берег, купили билеты, сняли одежду в раздевалке и через дверь в ограде прошли на пляж. И тут-то началось…
Увидев толпу совершенно голых мужчин и женщин, ребята, конечно, подрастерялись, тем более, что охранники сразу же попросили их снять плавки, как это принято в подобных местах (в плавках ходит только охрана). Матросы быстро выполнили команду, но, увы, закономерная физиологическая реакция молодых, изголодавшихся в море организмов заставила их плюхнуться животами в песок и отвести глаза куда-нибудь подальше. А вот Вася плавки снимать категорически отказался. Ишь, мол, лягушатники, чего захотели! Партийный орган им покажи!
Разумеется, голозадая французская общественность была глубоко возмущена такой вопиющей бестактностью, и наших морячков быстренько с пляжа, что называется, «выперли со свистом». Ребята с горя в ближайших кустах «уговорили» литровую бутылку «Звечево бренди» и прибыли на пароход к вечеру слегка навеселе. Никого это, в принципе, особенно не взволновало, если бы не история с пляжем, о которой Вася, как честный человек и коммунист, вечером доложил капитану.
Партийная организация судна в глубокой задумчивости собралась в каюте помполита обсудить «текущий момент». Что-то надо было делать, но что –никто и не знал. Грозившую затянуться патовую ситуацию разрядил «особист», капитан- лейтенант Женя Максимов, прикомандированный к нам на период ремонта для защиты от происков агентов буржуйских спецслужб. Он числился на судне четвертым помощником и для конспирации отрастил в море курчавую пышную бороду, за что местные черногорцы его шибко уважали. Кроме того, Женя обладал незаурядным умом, тонким чувством юмора и чисто чекистским умением оперативно «разрулить ситуацию».
– Сергеич, э-э-э, у тебя плавки-то какого цвета были?
– Да красные!
– Ну вот, не мог же ты, понимаешь, красный флаг перед идеологическим противником спустить. Так что правильно и сделал, что не снял! Ну их на хрен, извращенцев!
В каюте помполита грянул хохот. Ситуация судовым начальством была понята и оценена правильно. Репутация парторга Васи была спасена, но народ еще долго потешался над матросами, смакуя подробности описания голых француженок и нудистских порядков. Сошлись на том, что француженки уж больно тощие и визгливые, а лучше и добрее русских женщин никого на свете просто не бывает.